– Ага, пока.

– Сообщишь, если будет что-то срочное?

– Ничего не произойдет, – сказал я, не убирая рук от клавиатуры.

– Да, но если вдруг…

– Расслабься. Ты просто уходишь с работы пораньше. Честное слово, как бы ни было невероятно то, что происходит, это не вызовет апокалипсиса в наших базах данных.

Она остановилась в дверях, сжимая ручку, будто собиралась что-то сказать, но в последний момент передумала и пристально посмотрела на меня:

– Пока, Арон.

– Увидимся, – ответил я сквозь стиснутые зубы, снова уткнувшись в монитор.

Подперев подбородок рукой, я занялся проверкой кода, над которым теперь работал: пока он походил на строительную площадку под открытым небом.

Спустя какое-то время звонок мобильного нарушил тишину маленького офиса.

Наверняка Матильда забыла включить в инструкции на случай катастрофы какой-нибудь важный пункт. Но я едва не поперхнулся слюной, стоило мне прочитать имя на экране.

– Только тебя не хватало, – выдохнул я в трубку.

На другом конце линии раздался беззаботный смех брата:

– Польщен теплым приемом, Арон.

Так и поверил. Как же он не вовремя!

– Забудь. Нет. На этот раз не могу, – запротестовал я.

– А я говорю, можешь. На твое имя уже выписан чек, который остается только обналичить.

– Какая жалость, что на этот раз мне не нужны деньги. У меня есть приложение, которое по-настоящему сработает. Мы идем в гору.

– Арон, ты всегда так говоришь.

– Да, но на этот раз это правда! – воскликнул я.

– Слушай, hermano[16], – завел он свою обычную песню. – Я понимаю, что все запутано, но это работа для двоих, и мне действительно понадобится твоя помощь, чтобы с этим разобраться.

Проклятье.

– Может, я смогу помочь тебе отсюда?

Леви коротко засмеялся:

– Ты правда только что спросил меня, готово ли испанское Агентство информационной безопасности сделать для тебя исключение и разрешить работать на удаленке?

– Почему бы и нет, раз моя персона столь важна для успеха операции? – поддразнил я.

– Ты важен. Но только потому, что нужен мне, и к тому же ты единственный внештатный специалист, которого они одобрили.

Кто-то постучал в дверь.

– Минуту, – крикнул я и вернулся к разговору: – О скольких днях речь?

– Если бы я знал, был бы профессиональной гадалкой, а не консультантом по кризисным ситуациям в области информационной безопасности, тебе не кажется?

– Могу я хотя бы намекнуть Матильде…

– Абсолютно нет! Речь о национальной безопасности. Не просто так мы подписывали соглашение о конфиденциальности. Простыми словами это означает: «Если нарушишь его, сгниешь в тюрьме».

Фыркнув, я откинулся на спинку стула.

– Нет, конечно, если ты хочешь видеться со своей женушкой пару раз в месяц в комнате для свиданий в тюрьме чужой страны… то кто я такой, чтобы тебе мешать? Возможно, в часы посещений она даже принесет тебе прелестный глазированный торт с ядовитой вишенкой на нем…

– Леви, сейчас самый неподходящий момент. Такая путаница на работе…

– К тому же у меня осталось всего шесть месяцев до окончания контракта, а затем я искуплю вину и буду свободен, – напомнил он. – Пожалуйста, помоги мне. Ты же знаешь, я бы не стал тебя просить, если бы не оказался загнан в угол.

Знаю-знаю. Черт бы его побрал.

– На этот раз она будет вне себя от гнева, – пробормотал я.

– Да вы все время ссоритесь! Расстаньтесь уже, por Dios![17]

Конечно. Расстаньтесь. Легко сказать. Как будто мы не пытались.

И вместо этого вот что получилось.

– Когда я должен ехать? – спросил я, сдавшись.

– У тебя чемодан с собой?

– Вообще-то я в офисе. Ты думаешь, я хожу сюда с чемоданом, рассчитывая, что ты можешь позвонить в любой момент?