Переодеваясь, я старалась не смотреться в него. Что можно было увидеть в этом заляпанном стекле, кроме бледного лица, на котором отражалось чувство вины и отчаяния?
Кроме того, я не хотела, глядя на свое отражение, пересчитывать собственные ребра; не хотела, распуская длинную косу, видеть грязные, сальные волосы.
Умываясь, я чувствовала, как похудело лицо, острый нос заострился еще больше, а скулы стали выпирать еще сильнее.
Но так было не всегда…
Я была такой не всегда…
Год назад я была сильной и подтянутой, а моя кожа не выглядела болезненно-бледной. Я всегда отличалась худобой, но тем не менее у моего тела были изгибы, причем там, где надо. Я могла без проблем пробежать несколько километров, не сбивая дыхания, одним движением обезоружить человека в три раза крупнее меня и следом швырнуть его на землю. Конечно, я хотела бы поменять кое-что в своей внешности, например маленький рост или острый кончик носа. Вроде бы мелочь, но это бесило меня…
Теперь же я стала худой как скелет, да еще и с глубокими темными кругами под глазами. И дело было не только в голоде. Я прошла через боль, горе и потери… Но больше всего на моем состоянии сказалось чувство вины.
Чувство вины, которое не покидало ни на секунду, не уходило никогда. Ни-ког-да…
Сил на то, чтобы снять оставшуюся одежду, у меня не осталось, и я шумно плюхнулась на свою жалкую постель. Левая нога до сих пор ныла… Это было и раньше, но после моего возвращения она болела пуще прежнего. Если подумать, это была травма, которую я заслужила.
Боль постепенно стихала, и я медленно закрыла глаза…
Каждую ночь в мою голову проникала Мысль.
Мое тело будто онемело, холодный пот проступил на лбу и руках.
Это ужасное изворотливое нечто, которое получало удовольствие оттого, что проникало во все потаенные глубины моего сознания.
Удивительно, но я даже не пыталась бороться с Мыслью, хотя знала, что будет дальше. Я крепко сжала одеяло и ждала, просто ждала…
«Что они подумают о тебе? – В каждом слове этой твари звучало обвинение… – Чертова, чертова предательница! Это все твоя вина! Твоя вина! Они лежат в земле, а ты все еще дышишь, помогая монстру, отправившему их всех в могилу! Больная, извращенная жалкая тварь!»
Мысль сдавливала мои легкие все сильнее и сильнее, мне слышался жестокий смех, я задыхалась и ничего не могла с этим поделать, оставалось только хвататься за горло и бороться за глоток воздуха. Слезы, обжигая, текли по щекам, дрожь охватила все мое тело.
«Сан… Чара… Юнхо… Крис… Сан… Чара… Юнхо… Крииис…» – шептала Мысль.
Черные пятна перед глазами начали разрастаться. Я медленно теряла сознание…
«Сан… Чара… Юнхо… Крииис…»
Издав последний звук, Мысль растворилась в том же уголке моего сознания, откуда пришла, оставив после себя лишь слабое эхо скрежещущего дьявольского смеха.
Я судорожно начала глотать воздух, все мое тело трясло. Иногда Мысль показывала мне видения погибших Когтей, находящихся в мире тьмы, где не было ничего живого. Она показывала мне иной мир – преисподнюю, которую мы называли Чосын… Иногда я видела их призраками – размытыми и полупрозрачными человеческими телами, слабо мерцающими отголосками прожитых жизней.
Мысль приходила ко мне во сне, когда я балансировала на грани сознания и забвения. Так продолжалось уже целый год, и я ничего не могла с этим поделать. Мне не удавалось избавиться от нее, ведь она была проявлением моей собственной вины.
Острый, раскаленный нож ненависти к самой себе не переставал терзать мою грудь.
Глава 3
Поспав всего два часа, я уже стояла посреди рынка Сунпо в Фингертрапе. Этот рынок, главная торговая площадь города, находился рядом с Монетным двором – богатым районом, где устроили свое логово Чернокровые.