Сан покраснел: «Лина, пожалуйста, завязывай с этим. Если курение скажется на твоем здоровье, я буду винить себя. Так что прошу, бросай».

Я промолчала. При взгляде на него у меня кольнуло сердце.

Не то чтобы я его любила… не в привычном понимании этого слова. Я убеждала себя, что мне все равно. Но то, что он назвал это ошибкой, говорило о многом… Значит, он сожалел о той ночи. Сожалел о поцелуе, который, казалось, обжигал мою кожу.

Это был для меня не первый раз. Но это случилось, и мне это понравилось. А ему, видимо, нет, раз он назвал это ошибкой.

«Я брошу, если и ты бросишь», – после долгого молчания заявила я.

Потом, не обращая внимания на страдальческое выражение его лица, соскользнула с крыши, аккуратно приземлилась на землю и исчезла в ночи.

Не знаю, как долго еще Сан просидел там, наблюдая за луной богини Даллим. Да я и не хотела этого знать. И похоже, уже никогда не узнаю.

Все так же прислонившись к стене, я положила сигарету обратно в карман.

Сохраню ее на потом, решила я. Приберегу на тот случай, когда приспичит настолько, что появится ощущение, будто тысячи муравьев бегают по моему горлу.

Отбросив мысли о Сане, я снова стала наблюдать за рынком.

Продавцы суетились перед прилавками, заваленными всяким добром, размахивали товарами перед покупателями, заполнившими торговые ряды.

– Фрукты прямиком из королевства Бонсё! – кричал мужчина, поднимая в ладонях хурму. – Хурма и груши из знаменитых садов Бонсё!

Фрукты были такие спелые, такие прекрасные, словно сама Чачхонби благословила урожай Бонсё.

В Сунпо редко попадали какие-либо товары из Бонсё. Ведь королевству на дальней оконечности Восточного континента не было никакого дела до нашего захудалого местечка в южной его части. Тем более для того, чтобы попасть сюда, требовалось переплыть море Ёнвангук или пройти опасными тропами в горах Йэпак.

Кроме того, у королевства Бонсё хватало собственных забот, чтобы еще помнить о нас, – королевская семья изо всех сил пыталась устранить опасность, нависшую над их династией.

Но в тот день к нам все-таки прибыли фрукты из Бонсё, и я подозревала, что это была благодарность за помощь со стороны криминальных группировок Сунпо в улаживании споров внутри королевской семьи Чон.

– Ракушки из глубин моря Ёнвангук, – кричал другой продавец. – Засоленные водоросли! Сушеная скумбрия!

– Меха из лесов Вюсан! Легкие и плотные, обязательно согреют вас!

Торговля с Вюсаном, в отличие от Бонсё, была достаточно активной, и товары оттуда всегда присутствовали на нашем рынке. Суровые, хмурые жители Вюсана не боялись пробираться горными тропами или плыть по морю примерно каждые шесть лун, а то и чаще, если это сулило им хороший заработок.

– Мясо из лесов Вюсан! Крупные куски! Вкусное, свежее!

Так и не найдя усатого мужчину, подходившего под описание Калмина, я устремила взгляд на прилавок между лавкой мехов и цветочной будкой, где маняще поблескивали глазурью еще теплые сахарные булочки. Женщина за прилавком мило улыбалась продавцу меха из Вюсана, который надкусывал слойку с вареньем. У меня потекли слюнки, и в животе заурчало.

Зная мою любовь к сладкому, Юнхо всегда следил, чтобы мне на завтрак подавали выпечку и газированный сок личи. Чара и Крис завидовали, а я в глубине души получала от этого детское удовольствие. Может, у меня и не было длинных стройных ног или красивого носа, зато всегда было припасено пять сахарных булочек с глазурью, которые так и просились в рот.

Без лишних раздумий я отошла от стены и двинулась в глубь рынка, ловко уворачиваясь от смеющихся мужчин, уже глотнувших дешевого рисового вина, и густо нарумяненных женщин, идущих под руку. Мои пальцы незаметно сняли с прилавка липкую сахарную булочку, после чего я вновь слилась с толпой, чувствуя, как тает во рту сладкое, рассыпчатое тесто.