Я рассмеялась в голос, уже не боясь ничего, и когда Келлфер присел рядом со мной, он тоже улыбался — вот теперь широко, счастливо, почти по-мальчишески. Я протянула, наконец, руки к его лицу, а он поцеловал мою ладонь, не сводя с меня своих сияющих глаз.

19. 19.

Раскрасневшаяся от вина Илиана выглядела так соблазнительно, что Келлферу почти не хотелось очищать ее разум от опьянения. Широкая улыбка, радостный смех, ее теплые ладошки, гладящие его скулы... Келлфер тяжело вздохнул и прошептал отрезвляющий заговор.

Девушка моргнула несколько раз, лицо ее стало потерянным, но потом она тряхнула золотым водопадом своих роскошных волос, будто прогоняя наваждение, и взгляд приобрел осмысленное выражение.

-Это что? - шепотом спросила она.

-Это — по-настоящему крепкое вино и быстрый способ избавиться от его влияния, - тоже шепотом ответил Келлфер. Ему нравилось, как заговорщицки звучит эта легкая беседа.

Илиана не убрала рук, и ее пальчики скользнули в волосы на его висках. Келлфер тоже погладил ее по лицу, отзеркалив жест, и у него сладко сжалось сердце, когда девушка, довольно зажмурившись, потерлась щекой о его руку.

-А Дарис будет долго спать? - она все еще не говорила во весь голос.

-Да, до самого утра, и это его совсем не удивит, - с той же громкостью ответил Келлфер.

-А почему мы тогда шепчем? - округлила глаза Илиана. В небесно-чистых озерах плясали искорки смеха.

-Потому что так интереснее, - вполголоса ответил Келлфер, и девушка рассмеялась, а потом крепко сжала губы, будто смутившись.

-Улыбнись снова, - попросил ее Келлфер.

-Зачем? - не поняла Илиана.

-Хочу поцеловать твою улыбку.

Она моргнула, и выдохнула:

-Вы...

Еще один поцелуй. Глубокий и вместе с тем восхитительный, нежный, теплый. Когда Келлфер держал девушку в своих объятиях, ему казалось, что какая-то часть его души, о которой он раньше и не знал, возвращалась на положенное ей место. Мужчина понимал: больше Илиану он не отпустит. Лишиться этого непредсказанного счастья, этого ощущения, что сердце бьется именно так, как надо, — счастливо и легко — одна мысль об этом была невыносимой. Даже будучи мальчишкой и влюбляясь со всем пылом юности, он не ощущал ничего подобного.

Илиана прижимала его голову к себе. Ее руки были по-женски слабыми, и этот трогательный жест, будил в нем и нежность, и желание.

Он заставил себя оторваться от ее губ, но оттолкнуть ее бы не смог. Она смотрела на него сверху вниз и тяжело дышала, а мысли никак не хотели выстраиваться в слова.

-Как ты? - спросил Келлфер наконец. - Вы поругались.

Девушка набрала в грудь воздуха, но ничего не сказала. Лицо ее погрустнело.

-Ясно, - сквозь зубы проговорил Келлфер. - Что он приказал тебе?

Илиана продолжала молчать, но глаза ее увлажнились. Келлфера начало пугать это молчание. Губы девушки оставались плотно сжаты, а по лицу сложно было что-то прочитать, и если бы не блестящие в свете свечей слезы, он бы не понял, что сын снова причинил Илиане боль. Глубоко внутри зашевелилось чудовище злости, но Келлфер пока велел ему успокоиться.

-Илиана?

Девушка сидела прямо, но почему-то Келлферу было очевидно, что ей хотелось согнуться пополам. Она была вся напряжена, как натянутая струна, и разве что не дрожала.

-Я не хочу тратить время на обсуждение этого, - сказала вдруг Илиана и, спустившись на колени, прильнула к груди Келлфера. - Я хочу знать ваш план. Пожалуйста, не заставляйте меня пересказывать наши с ним разговоры. Я бы хотела что-то оставить свое, что никому не известно.

Она говорила будто через силу. В приступе отчаянной нежности мужчина погладил ее волосы и спину, а затем сбросил с себя накидку и накинул ей на плечи, согревая. Илиана прятала от него лицо. Какой же сволочью должен быть его сын, если обидел ее?