– А писать рассказы для девушек друзей, значит, можно? Это, значит, не карма? Это другое?

– Сейчас выпьем, и я отвечу, хорошо?

Галя кивнула, и мы опрокинула в себя стаканы.

– Совершенно другое. Это же творчество! – горячо выкрикнул я, справившись с коньяком.

Меня всего взвинтило, будто речь шла о жизни и смерти. Фактически так оно и было, потому что для меня творчество было всем: и жизнью, и смертью.

– А творчество не знает границ, не знает своих и чужих девушек. Творчество неподвластно карме. Неподвластно никаким моральным принципам. Писать рассказы для девушек друзей не только можно, но и нужно. Это же конфликт. А как известно, только конфликт двигает сюжет вперёд. Выпьем за это?

Галя опять кивнула, теперь коньяк разлил я.

– И всё же… тебе понравился мой рассказ?

Киргизочка еле заметно улыбнулась.

– Очень понравился, – ответила она умиротворённо, будто речь шла о букете васильков.

– Я рад, очень рад! – Меня распирало изнутри.

Галя встрепенулась и взволнованно заговорила:

– А больше всего мне понравилось в середине, где постельная сцена! Классно у тебя получилось. Эмоционально и реалистично. Правдиво! И, главное, это чувство неуверенности… ты метко передал. В моменте, где они лежат около реки и она ему говорит, что между ними глубокая пропасть. Что она любит жизнь, а он выбирает смерть… Да, вот этот момент очень хорошо получился!

Пауза.

– Уж поверь, Серёж, я могу оценить по достоинству. Всё это мне очень знакомо. Все эти неприятные разговоры. Резкие слова одного и отсутствие воли другого. Я всё это переживала много раз. Особенно мне запомнилась эта фраза в рассказе, когда она ему говорит, что люди стараются стать угловатыми, хотя им положено быть круглыми. Я тоже говорила Ване нечто подобное… Я говорила ему, что не нужно становиться углоедом. Но он не послушался.

Галя пристально посмотрела на меня.

– Серёжа, мне показалось, что ты написал этот рассказ про меня и Ваню. Это так? Только честно.

– Так, – ответил я, и я… был поражён её анализом. Она разложила всё по полочкам. Невероятно.

Киргизочка довольно ухмыльнулась.

– Ну что ж, выпьем тогда за это! У тебя получился хороший рассказ. Цепляющий. Поздравляю!

Мы выпили и опять стали смотреть друг на друга. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Я не мог больше терпеть: хмель уже кипятил мою кровь. Меня прорвало.

– Галя, ты прекрасна. Я люблю тебя. Ты меня возбуждаешь. Ты меня возбуждаешь, как море возбуждает рыбака. Я хочу попасть в твой сексуальный невод. Хочу в твои интимные сети. Я хочу тебя. Хочу, хочу, хочу! Хочу твою шею, похожую на стебель тюльпана. Хочу твои руки, такие же прекрасные, как веточки акации. Хочу твои волосы, великолепные, как хвостик пони. Я могу придумать ещё сотни метафор про тебя и твою красоту, но знай: ты – лучшая из лучших. Я хочу только тебя. Хочу тебя полностью. Ты – богиня. Ты – моя киргизочка. Давай любить друг друга, как в лучших мировых романах. Страсть. Меня поглощает страсть к тебе!

Я подошёл к Гале, встал на колени и начал покрывать её ноги поцелуями. Сначала – ступни: на пятках была жёлтая корочка, а на пальцах – жёлтые песчинки. Я не стал их отряхивать, а просто слизал. Гале это понравилось: щекотка её возбуждала. Мои губы пошли выше. Когда они оказались у юбки, то не остановились: им помогли руки. Они откинули юбку, и мои глаза увидели белые трусики. От них приятно пахло: нос остался доволен. Руки содрали трусы, и губы впились в вагину Я поработал немного языком, после чего отнёс Галю на кровать, ещё не остывшую от Ванчоуса. Аморально? Возможно, но такова «се ля ви»: свято место пусто не бывает. Мы трахнулись с Галей, причём улётно, а на следующий день я сделал то, о чём мечтал очень давно: уволился и написал об этом рассказ. Я был счастлив в конце мая 2019-го.