Он отпустил ее волосы и провел пальцем по ее щеке.

– Знаешь, я тут подумал, – сказал он, понизив голос до интимного шепота. – Может, тебе стоит взять отпуск с работы? Побыть дома, заняться собой. Ты совсем измучилась.

Варя насторожилась. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она знала, что за каждым его "добрым" предложением кроется скрытый мотив.

– И чем же я буду заниматься? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Чем? – он притворно задумался. – Да чем угодно. Готовь, убирай, встречай меня с работы… Просто будь хорошей женой.

Все стало понятно. Он хочет запереть её в четырех стенах, сделать её полностью зависимой от него. Он хочет превратить ее в послушную куклу, которая будет выполнять все его желания. Ее сердце бешено заколотилось. Она понимала, что нужно что-то делать, что нужно сопротивляться. Но как?

– Иди, приготовь ужин, – его голос снова стал жестким. – Я проголодался.

Пока она шла на кухню, Варя украдкой оглянулась на него. Сережа стоял в прихожей, глядя ей вслед, и на его лице играла самодовольная улыбка. Он был уверен в своей власти над ней.

Лампа над столом отбрасывала тусклый, желтоватый свет на две тарелки с остывшей гречкой и невзрачной котлетой. Тишину разрывал лишь приглушенный звук телевизора. Сергей сидел, откинувшись на спинку стула, уставившись в экран, где шла какая-то криминальная драма. Он даже не взглянул на Варю, когда она поставила перед ним тарелку.

Варя сидела напротив, ковыряясь вилкой в гречке. Аппетита не было.

Она попыталась сделать хоть что-то, чтобы развеять эту гнетущую тишину.

– Как прошел твой день, Сереж? – спросила она тихо, почти неслышно.

Сергей, не отрывая взгляда от телевизора, отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.

– Нормально. Не мешай мне смотреть телевизор.

Варя сглотнула. Она чувствовала, как ком подступает к горлу. Ей просто хотелось немного тепла, немного внимания.

– Я просто хотела поговорить, – прошептала она, надеясь, что он услышит ее.

Сергей раздражённо вздохнул, повернулся к ней и бросил злобный взгляд.

– Мне не о чем с тобой говорить. Ты мне надоела. Вечно со своими разговорами. Неужели тебе больше нечем заняться?

Варя снова посмотрела на Сергея. Его лицо было каменным, бесстрастным. В его глазах не было ни капли тепла, ни капли сочувствия. Она видела лишь холодную, отчужденную пустоту.

Варя отвернулась. Больше она не пыталась завести разговор. Она просто сидела, молча ковыряясь в гречке, и чувствовала, как одиночество сжимает её сердце в тиски. Это был ужин в тишине. Ужин в вечной тишине их брака.

Варя лежала в постели рядом со спящим Сергеем. Он мирно посапывал, не подозревая о буре, бушующей в её душе. Она смотрела в потолок, на котором плясали тени от ночного города.

В голове, навязчиво, словно заезженная пластинка, крутились слова: "Счастье в стеклянном шаре…". Она не знала, что это значит. Не знала, чего ждать. Не знала, стоит ли вообще надеяться на что-то хорошее.

Но одно она знала точно: так больше продолжаться не может. Она не могла больше жить в этой клетке, в этом аду, в этом молчаливом отчуждении. Ей нужно было что-то менять. Нужно было что-то делать.

Варя закрыла глаза. Завтра она позвонит по этому номеру. И пусть будет что будет.

Солнечные лучи, отражаясь от зеркальных фасадов небоскребов, заливали светом офис Андрея. Высоко над городом, в своей золотой клетке, он казался… узником. Огромное пространство гудело голосами, щелкало клавишами и источало запах дорогого кофе, который он, к сожалению, не мог себе позволить пить каждый день. Это был мир больших денег и амбициозных планов, и Андрей, в своем идеально сидящем, но уже порядком заношенном костюме и безупречно завязанном галстуке, чувствовал себя чужим.