У Елены всё сжалось внутри, заплакало детским плачем: «Не отдавай меня, мама!..»

– Тише-тише, – шёпотом произнесла она матери. – Всё хорошо, не бойся. Я с тобой, я здесь.

Мама смотрела ей в глаза. Взгляд до мурашек жалобный, так бездомные котята смотрят. Елена погладила её по руке и вышла из комнаты. В глазах выступили слёзы. Вдох-выдох глубокий.

Она зашла на кухню, где за столом над бумагами работал доктор.

– Я правильно понимаю, у неё участок мозга перестал работать?– спросила она тихо, подбирая слова.

– Возможно, – также спокойно и тихо в тон ответил доктор.

Естественно, без данных МРТ – это гадание по монетке. Причиной, вызвавшей окклюзию сосуда, может быть много чего. Приблизительно только определить область поражения, и диагноз под вопросом.

Елена вспомнила картинку в учебнике-атласе, зоны коры больших полушарий, проекции, человечек Голлем. Сосудистую сетку красно-синей паутины артерий и вен.

– Если её в больницу положить. Ей будет лучше? Обследовать, – она цеплялась за надежду: а вдруг? – Лечение какое…?

– Что я вам скажу. Время тромболизиса прошло. Лучше ей не будет. В больнице она будет просто лежать. Дальше будет только хуже.

Последнюю фразу доктор сказал очень тихо. По интонации – раздосадован, что отвлекают от заполнения, он спешил закончить работу с документами. Или Елене показалось так.

– Ясно, – уронила Елена также тихо.

– Мы всем предлагаем стационар. Обычно, все отказываются. Так положено, предлагать…

– Так положено, по инструкции, – кивнула Елена, закончив за него фразу мысленно.

Поняла. Её голос стал едва слышным. Она знала уровень местной медицины.

– А ей можно Эналаприл давать дальше? – спросила она, собравшись с силами. – Её лекарства, что принимала раньше от давления.

Сейчас они уедут, а ей что делать? Гипертонический криз, инсульт неясной причины, больная дома. Из лекарств – вода с Парацетамолом, старые таблетки для снижения давления, да кота Вампира приложить к голове – к больному месту.

Доктор посмотрел суровым взглядом: приём окончен. Елена остановилась на половине фразы, вышла из кухни. На моё усмотрение, понятно… Больному нужен постельный режим и постоянный уход.

Пару минут спустя доктор вернулся к коллеге. Собрали свои укладки со стола.

– Вызовите врача из поликлиники, – порекомендовал напоследок врач «Скорой». И повторил на пороге то же самое тихо: – Врача из поликлиники вызовите.

– Спасибо вам! – поблагодарила Елена.

Хранители Времени. Эти двое – лучшие!

Ушли. Пациент в сознании и ясной памяти, от госпитализации отказался добровольно. Все необходимые мероприятия на дому проведены в полном объёме…

Елена села на стул у постели мамы. Взяла её за руку.

– Доктор знакомый приезжал к тебе снова, – сказала она. – Помнишь его?

– Не…

– Видела, сколько чемоданов у них с собой было?! – Елена улыбнулась. – Лабораторию на столе развернули! Всё для тебя, для одной.

Елена говорила с улыбкой на лице, бодрым голосом, чтобы заглушить внутренний страх.

– Прогресс, какой большой, в медицине! – продолжила она. – Раньше, лет двадцать пять назад, с одной сумкой приезжали…

Знакомый доктор, тот, что моложе, военврач, как определила Елена. Она вспомнила видео, практические занятия по тактической медицине, оказание неотложной помощи в «красной» и «зелёной» зоне, как раненых выносить и переворачивать… Он уже приезжал к маме девять лет назад, ночью, на другой адрес. Узнала его по сильным рукам и профессиональному захвату. Только старше выглядит теперь. Всё так же на «Скорой» работает…

Двое суток позднее, после вызова на автоответчик, пришла девушка-фельдшер из поликлиники.