От удивления я даже бьюсь лбом о подголовник на резком повороте. Интуиция вопит, что именно в этой родственной связи кроется основной подвох. По рукам разбегаются мурашки...

-Соболезную вам, - говорю сипло.

-Аля сама виновата, - ровно и жестко отзывается мужчина. - Была бы верной и благодарной женщиной - осталась бы жива.

Ринат выезжает на трассу и резко увеличивает скорость. А я благоразумно забиваюсь в угол кресла и пытаюсь разобраться с новыми обстоятельствами. Они очень противоречивы.

Нет, то что Демьян на самом деле не одинок, я рада. Но зачем тогда нужна была я?

Почему сразу было не спрятать ребёнка у близких людей? Зачем нужны были эти угрозы в мой адрес, да и сумма, которую сегодня утром озвучил Тимур за присмотр за Демьяном, равная всем моим зарплатам за год…

Как же ты так попала то, Катя, а? Прикрываю глаза сдерживая непрошеные слёзы. И дело, блин, совсем не в деньгах и даже не в угрозах! Дело в этом маленьком человеке, от трёх килограмм которого невозможно отказаться. От этой лёгкой, копошащейся тяжести на руках. Ну вот как вот?

Да, понимаю, что не мой! Но…

Поправляю вязаный пледик и трогаю носик Демьяна. Холодный. В машине на всю дует кондиционер. Градусов на двадцать.

-Можно сделать кондиционер потеплее? - Обращаюсь к Ринату. - Пожалуйста.

Он выкручивает датчики на панели и коротко отзывается:

-Почти приехали.

Я машинально перевожу взгляд на окно и с удивлением узнаю соседний посёлок. Ехать дорогой до него всегда было далеко, потому местные предпочитали ходить через реку. Мы тоже бегали, хотя детям переходить мост не разрешалось категорически. Чем только не пугали. От кикимор до маньяков.

Настоящая же причина была банальна до безобразия - основную часть заречных домов занимала цыганская диаспора. Их боялись, постоянно делали крайними во всех проблемах от мелких пропаж имущества до драк с поножовщиной, а потом просили то погадать, то мужа в семью вернуть, то лошадей, чтобы огород вспахать. Мне всегда казалось это несправедливым. Лицемерным.

Прилипаю к окну, рассматривая ряды новеньких домов вместо старых, замаскированных сайдингом изб. Неужели продали землю? Жаль…

Машина проезжает практически до окраины посёлка и останавливается возле дома с высоким кирпичным забором.

-Приехали… - Ринат паркует машину прямо напротив кованых ворот. Выходит из машины и помогает выбраться нам.

По моим плечам прокатывается дрожь. Память, откуда-то из недр детских воспоминаний, выдаёт рассказы подружки Милены о дворце, в который ее мама возит молоко, и ей ни в коем случае нельзя опаздывать, потому что дом охраняют настоящие волки. Мне почему-то кажется, что это именно тот самый дом. Уж слишком устрашающе выглядит.

Громкий лай за забором заставляет меня вздрогнуть и крепче сжать в руках ручку люльки.

Одна из створок ворот приоткрывается, и нам на встречу выходит грузная, немолодая женщина в длинной юбке и цветастом платке на голове.

Ринат подходит к ней вплотную и что-то очень тихо говорит. Та хмурится, что-то недовольно переспрашивает и переводит внимательный взгляд на нас с Демьяном.

-Пойдём… - коротко кивает мне и уходит обратно за забор, оставляя калитку открытой.

-А вы? - кидаюсь я к Ринату. - Вы с нами не пойдёте?

-Вещи занесу, - резковато отвечает мужчина.

Достает из багажника второй блок коляски, вещи и идёт к воротам. Сгущающийся сумрак гонит меня следом за ним.

Двор выглядит старым и неухоженным: телега возле забора, веревки с бельём и кованая лавка на небольшом пятачке асфальта. Вокруг него организованы бытовые постройки.

Новый виток громкого лая заставляет меня найти источник глазами. Вольер. Кто внутри - не разобрать.