Страх истощил её.

В этом воплощении она оказалась намного ранимей, чем когда бы то ни было, ну, или, по крайней мере, в этом воплощении она позволяла себе стать ранимой.

– Умоляю, не надо больше боли, – она едва проговаривала слова, задыхаясь собственными слезами и, сжимая мою футболку, оттягивала вниз, словно пытаясь растворить меня в потрескавшейся земле, напитав её. – Я не выдержу больше, – её нежный голос дрожал, и казалось, она в любой момент может потерять сознание… Если бы это было физической оболочкой…

– Я не сделаю тебе больно, – я уменьшил силу объятий, позволив Анадж лечь на мои колени. – Всё хорошо. Я пришёл, чтобы помочь. – Всё, что я мог в данное мгновение, гладить её голову, перебирая спутавшиеся пряди.

Вокруг нас медленно распространялся свет, позволяя немного ориентироваться в окружающем пространстве. Где-то вдалеке стали возгораться небесные цветы, которые теперь принято называть фейерверками. На мгновение мне показалось, что на холме я увидел силуэт наблюдающего за нами Муна. Это должно было быть видением, но я знал, что это был он.

Мунбин…

Кёррифер…

Принц Духа…

Принц Эфира…

Мой хён в настоящем и мой брат в прошлом.

Только ему было подвластно находиться в её саду всегда и в любое время. Понимая это, меня охватила ревность, но даже это сейчас не имело значения – сейчас всё было сосредоточено на благополучии моей Луны.

Я видел его.

Я уверен, что это был Мунбин, наблюдающий за комфортом и благополучием Новолуния, которую мы так сильно любили. Мы буквально помешались на счастье той, кто когда-то сделала нас нами.

Сейчас я видел слегка выделяющуюся в редких вспышках небесного света каменную лестницу, ведущую на вершину, где за силуэтом Муна постепенно вырастал замок Верховной Луны, который я всё ещё помнил… Вернее, руины замка. Мунбин смотрел куда-то в небо, словно искал там ответы…

Но неужели у нас был шанс получить хотя бы один ответ?

Неужели он думал, что, скрываясь от всех нас в саду Новолуния, ему удастся обрести давно утерянное счастье?

Анадж всё ещё дрожала и не контролировала дыхание, но пульс постепенно возвращался в нормальное состояние. Кажется, я и сам испытывал нечто, подобное её панике, только моя была связана с тем, что я впервые в этом рождении мог её коснуться, пусть и не физического, но такого родного воплощения. Каким же наивным идиотом я был, когда считал, что испытаю в это мгновение счастье! Касаясь моей Луны, я мог лишь чувствовать, как душа разбивается на триллион осколков, каждый из которых превращается в шипы и пронзает сердце. Мне с трудом удавалось дышать, зная, что это лишь мгновение и совсем скоро мы вернёмся в наши тела, которые сейчас находились на разных частях Праносталь.

Как возможно испытать счастье, находясь на пограничье с отчаянным безумием?

– Твой сад прекрасен, Анадж, – улыбаясь, я чувствовал солёный привкус на губах и ненавидел себя за невозможность прийти в нормальное состояние. – Даже слегка запущенным он полон редких цветов и строений, дорогих нашим сердцам. Ты сохранила всё, что мы едва не забыли.

– Почему я оказалась тут? – теперь её слова звучали разборчиво и, кажется, даже дыхание стало спокойным и умиротворённым. – Меня не было здесь много лет, и я не уверена, что готова находиться тут. Меня не должно быть в Пурпурном саду, – она с непониманием осматривалась и постепенно всё вокруг становилось различимым. Словно кто-то выкручивал регулятор освещения, постепенно позволяя свету заглушить тьму. – Не должна…

– Если бы я мог, – меня пугало её отчаянье, – то забрал бы всю твою боль и все страхи, моя Луна. Я бы с удовольствием взял всё плохое, что доставляет тебе дискомфорт и причиняет страдания.