– Вот и кончил ты земной путь, Учитель… Как недоучил ты меня в детстве моём, так недоучил ты народ Израиля… Да и не хотел он учиться от тебя… Как и я когда-то… Не уберёг я тебя… от народа… Самый бОльший из грехов моих… Эх, народ… Не жалел ты, Учитель, жемчуга своего, бросал его вокруг себя для всякого… Прости меня, ненаглядный Учитель мой… Нет мне жизни на земле после смерти твоей… Окончу жизнь свою в этом гробе рядом с тобой… Если будет в этом грех великий, прости мне его, ибо сделаю так из любви к тебе и Отцу нашему небесному… А нет – так сгорю в геенне огненной….

Буря чувств отразилась на лице Вараввы. Крепнущим голосом Варавва прочёл молитву – ту, которой научил людей Иисус:

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое! Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя и на земле, как на небе! Да будет воля Твоя и на земле, как на небе!

Что-то подсказало Варавве, что ему нужно закончить молитву именно на этих словах.

Вдруг он заметил, как лицо Иисуса наполняется жизнью, становится одновременно строгим и ласковым, как исчезают с него следы благовоний, как тело Иисуса начинает светиться нежным белым светом, как Иисус делает вдох и медленно, одним движением садится и встаёт напротив Вараввы, как во время этого движения плащаница его опадает и из-под неё показывается белоснежный длинный хитон.

Глаза Иисуса открылись и устремили на Варавву свой божественный свет. И Варавва услышал очаровывающий голос Иисуса – всем телом, всем сердцем, всей душой:

– Ты верно догадался, Варавва – я тот, кого ты знал в детстве своём. Помнишь, каким я был?

Лицо, фигура и одежда Иисуса плавно преобразились, так что на несколько мгновений Варавва увидел перед собой маленького Иисуса, каким тот когда-то подошёл к нему на улице и залечил его рану. Так же плавно мальчик-Иисус превратился обратно в Иисуса-мужчину.

– И я помню тебя, – продолжил Иисус, – ты был добрый мальчик. Труден и жесток был твой путь. Ты был великим грешником, но и раскаяние твое безмерно, и искупил ты грехи свои верой и любовью своей. И служил ты мне верным спасителем на земле Израиля. Радуйся, добрый человек! Радуйся, что дело моё не погибнет – пойдут ученики мои, а потом и их ученики по всему миру, проповедуя Меня и Закон Мой, и научат все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. И пребуду я с людьми во все дни до скончания века! Надлежало мне пострадать и воскреснуть из мертвых в третий день, посему восхожу сейчас к Отцу моему и Отцу вашему. И не нужен мне более спаситель на земле. И дана мне всякая власть повсюду. Радуйся, Варавва! Ибо по воле моей вознесёшься сейчас вслед за мной. Как служил ты мне на земле, так будешь служить между небом и землёй. Встань, Варавва!

Варавва поднялся – ноги едва держали его. И тут его лицо стало очищаться и молодеть, одежда его превращалась в длинный невесомый хитон невесомого голубого цвета. Освободившись из-за пояса, упал на землю кинжал Вараввы. И невыразимое блаженство охватило его душу.

А тело и одежда Иисуса начинали светиться белым светом – всё ярче и ярче, и вдруг во мгновение ока стянулись в висящую в воздухе яркую белую линию, которая метнулась вверх и пропала.

И тотчас тело и одежда Вараввы тоже засветились – ярким голубым светом. Вмиг стянулись ни в узкий голубой извилистой шнур, который резко устремился вверх и исчез.

…На холодном каменном полу лежала скомканная плащаница Иисуса… и кинжал.

Прочитанное Вами вымышлено. Могло ли произойти что-либо подобное…

Рабочее название:

– для российского проката – «Крэш-тест»