Здоровьем слыл богатырей!
Рос царь красивым, добродушным,
В законы Родины вникал,
Но был он вспыльчивым и душным,
Когда гневился и страдал.
Любил придворных он неволить
Работой нудной, не простой…
Нередко мог и позлословить
Над родовитой суетой.
Он верил в бога и молился
Часами в церкви иногда.
На каждый пост всегда постился
И избегал затей греха.
Народ при нем жил, как и прежде —
Повсюду веяло войной.
Народ питал еще надежды
На сытый день, закон, покой.
42.
Пожалуй, хватит, критик честный…
Пора немного отдохнуть.
Услышу отзыв ли прелестный
Иль ругань вредную, как ртуть?
Тебе решать, мой друг сердечный,
Судьбу мою, мои труды!
Сия строфа идет конечной
Для завершения главы.
Мне надо в общество скорее
Друзей моих, чудных харит9,
Что б все писалось веселее,
Чтоб цвел во мне сильней пиит!
В окне сейчас сияют звезды
И ночь пасхальная царит.
Весна пришла, ушли морозы.
Душа моя в тепле творит!
Христос воскрес! Огонь зажегся!
Пойду поем я куличи!
Пирог давно уже запёкся!
Не угощаю, извини.
Глава вторая
Степан Разин – портрет, созданный нейросетью «Кандинский 2.1»
1.
Как Буцефал, бежало время,
Копытца красились в рубин.
В его следах чернело бремя
Из перемен и терпких вин.
Но Русь меняться не желала,
В своем забвении жила!
Она всё также враждовала,
Молила кротко небеса
О днях спокойных, сытых, щедрых,
О мире долгом. Но когда
На этих землях разноцветных
Не щеголяла бы война?
Когда здесь было время дружбы,
Века обыденной глуши,
И звуки смеха, а не пушек,
Когда покой был на Руси?
Молчишь, читатель… Это верно.
Врагов у русских – целый фронт.
Зато в друзьях у нас примерно
Лишь только армия и флот.
2.
Прошло лет двадцать. Стенька Разин
Стал атаманом и вождем.
Его дух воли был заразен,
Как прокаженный под дождем!
Вторым владыкой стал в Черкасске
И властью был он наделен…
И он без трусости, опаски
Персидцев жег стальным огнем!
А меч его, как змей проклятый
Терзал и жалил чужаков!
Он враг у многих был заклятый!
Куда ж без них – злых чудаков.
И войска тыща удалая
Служила Стеньке от души,
Он был единым с этой стаей —
Любили батьку казаки!
Как атаман, он был суровый
И в то же время справедлив…
Везде во всём непокоренный —
Он был, как волн морских прилив!
3.
С морей великих теплым летом
С ватагой крепких казаков
Степан, овеянный успехом,
Явился в Русь, в родимый кров!
В боях персидских было тяжко,
Но кровь со сталью позади.
Он мог сказать всем без натяжки,
Что было худо на Руси…
Но мысли мрачные отбросив,
Степан велел устроить пир —
Бочонки с брагой войску бросив,
Пошел на Волгу лишь один.
С собой взял чару злой сиухи
И, сев на камень, вдруг запел.
Слеза текла, рождались слухи
О том, что Стенька постарел…
Он счастлив был, что вновь вернулся
К исконно русским берегам,
Но в горе люда захлебнулся —
Народ жил туго тут и там…
4.
– Скажи мне, Русь моя родная!
Как мне помочь тебе святой?!
Ведь нет тебе конца и края!
Душа болит за люд простой.
В твоих просторах слышу стоны.
Они, как вой морских сирен.
Ласкают смертью. Словно кроны
Народ мой сохнет. Власти плен…
Он, как оковы с кандалами,
И как змея всех травит – брань!
И дети с мокрыми очами
Грызут каменья, где наш царь?!
Ты дай мне силы богатырской!
В крови утопнет наша власть!
Орды мне верной, исполинской!
Тогда заткну сатрапам пасть!
Ты дай лишь сил, моя родная,
И дети будут сыты вновь!
Тропу пробью к вершинам рая,
Пусть через стоны, плач и кровь!!! —
5.
Степан сидел, волна плескалась.
Безмолвье лишь ему в ответ.
– Привет Степан, мне показалось,
Что с Волги слышен пьяный бред! —
Герой узнал сей голос теплый
И обернулся посмотреть.
Стоял в кустах дед Стырь недобрый,
В руках его сидела плеть.
Стырь был уже не молод, правда,
Владел он саблей, как Перун.