Анализируя это, я пришел к выводу, что они отличаются от тех, кого я придумывал. У меня была уверенность, что они не плод моей фантазии, что они существуют в реальной жизни. Я их в ней никогда не видел, как, например, маму, поэтому я не могу представить их лица или фигуры, но они появляются зачем-то рядом со мной.

Зачем? Я не знал.

Я точно знал, зачем появляется мама.

Она часто мне помогала советом или просто сочувствием и пониманием. Это было очень важно для меня.

Учился я хорошо, легко поступил после десятого класса в институт.

Потом появился Сашка, который долго меня разыскивал. Как я был рад! Это был один из самых счастливых дней в моей жизни. Мы чуть не сутки просидели в моей маленькой квартире, которую мне предоставило государство на совершеннолетие. Мы говорили без умолка, мы рассказывали друг другу наши жизни. Та детская дружба, то единение наших душ, казалось, вспыхнули с новой силой.

А через несколько месяцев Сашка завербовался в какую-то экспедицию, чтобы подзаработать, уехал, как говорил, на несколько месяцев, а оказалось – навсегда.

В институте я влюбился, да так, что даже забросил общение с придуманными товарищами. Теперь приходили только люди без лиц и, конечно, мама, потому что их появлением я так и не научился управлять.

Мое счастье длилось два года, а потом семья моей любви эмигрировала в Израиль, и моя жизнь погрузилась во мрак, будто соскользнула с доски в люк.

В тот период меня спасала мама, она даже позволила мне несколько раз припасть к ее спине. В эти моменты боль моя душевная отступала.

А потом я научился представлять образ Сашки и общаться с ним.

К тому времени круг моего вечернего общения распадался на три уровня: выдуманные мной образы, люди без лиц и Сашка. Я думаю, если бы у меня еще были друзья, то я бы научился и их вызывать для общения. Но тех знакомых, которые были у меня в реальном мире, я не хотел вызывать по вечерам, мне хватало с ними дневных разговоров.

Я понимал, что это совсем разные уровни, потому что они никогда не реагировали на появление друг друга, они существовали, как будто, в разных измерениях, пространствах, мирах. Только я мог видеть одновременно выдуманные образы и фигуру без лица или Сашку они же вели себя так, что было ясно – они не знают о присутствии друг друга.

Вскоре Сашка начал появляться вместе с женщиной без лица.

Я позвонил ему, он похвастался, что женился, жену зовут Зоя, и ждут они пополнения семейства. Я был очень рад за него, за них.

И вот через четыре месяца я впервые увидел, как бесформенный силуэт обретает лицо.

Это было вечером у меня дома. Я сидел на диване, напротив меня у стола Сашка и его жена в накидке спиной ко мне. Мы о чем-то увлеченно разговаривали, сейчас и не вспомнить, о чем, вдруг, уронив накидку, ко мне повернулась Зоя.

Мне она сразу понравилась, молодец Сашка – отличный вкус.

На следующий день я позвонил другу, находясь под впечатлением очарования его супруги.

– Вадик, Зоя вчера умерла при родах.

Я онемел. Я был в шоке, я не находил слов, чтобы поддержать друга, да и какие слова тут могут помочь.

Но выводы я стал пытаться делать после того, как еще одна фигура в накидке обрела лицо.

Эта фигура появлялась несколько раз. Звали ее Нина. Мы о чем-то беседовали, она узнала, где я живу, а следующим вечером обратилась с просьбой:

– Вадим, это здорово, что мы живем в одном городе. Я уверена, я надеюсь, что ты сможешь мне помочь.

– Ты о чем? – удивился я.

Раньше фигуры появлялись просто для разговоров, они никогда не ссылались на факты из реальной жизни, тем более не обращались с просьбами.