– Евгений Озеров, это имя вам о чём-нибудь говорит? – прочитала она.
Тёть Груня слегка изменилась в лице. Если бы Женя следила за ней в этот миг, то она бы заметила, как напряглись её губы, как веки прикрыли слегка помутневшую радужку глаз. Она бы поймала её на обмане! Но Женя смотрела на белый конверт, гадая в который раз, что в нём.
– Нет… Нет! Понятия не имею, кто это, – пожала плечами тёть Груня.
– Ну, вот, – раздосадованная этим ответом, Женя сложила письмо на комод, – Жаль, я надеялась, вы мне подскажите.
– Может, какой-то знакомый, кто его знает? Мама твоя не сказала о нём ничего? – деликатно, как будто боясь проболтаться, спросила тёть Груня.
– Ни-че-го, – по слогам прошептала Женюша и уселась обратно за стол.
– Охо-хо, Шунечка, Шунечка, – потёрла тёть Груня пятно от заварки на скатерти, – Как же так, милая? Ведь и не старая вовсе? Жить бы да жить.
Женя печально поддакнула. Боль от потери ещё не прошла. Улеглась, словно ил на пруду. Всколыхнёшь его чем-нибудь, он и замутит прозрачную воду…
Перед сном она слушала звуки природы. Крики чаек и шелест листвы за окном. По словам тёти Груши, на этой постели спала её мама. Интересно, о чём она думала, глядя в окно? Об отце? О дочурках, которые спят через стенку? Тогда ещё мама была молода. Почти как Маринка по возрасту. И также имела двух деток. Но, судя по фоткам, она была очень красивой. Всегда была очень красивой! И даже на смертном одре продолжала следить за собой. А в последний свой вечер она попросила Анюту накрасить ей ногти.
– Достань моё синее платье, бельё и платок с бахромой! – приказала Маринке.
А Жене велела найти среди прочих её украшений те серьги, которые папа дарил.
– Хочу предстать перед вашим отцом в мало-мальски приличном виде. Он-то умер красивым, а я? – сокрушалась она.
– Мамулечка, там всё равно, в чём ты будешь одета. Там все ходят в белом, – сказала Маринка, как будто была на том свете.
– Молчи! – приказала ей мать, – Каблуки не забудь из коробки достать. И чулки обязательно.
– Боже, – шепнула сестра, вынимая из шкафа коробку.
А Женя представила маму, одетую в синее платье, с платком, прикрывающим лысую голову. Пускай там, на небе всё будет иначе! Ведь там по одёжке встречать не должны?
Глава 3
Свой первый день на морском побережье Евгеша решила начать с выполнения миссии. Казалось бы, маленький белый конвертик! А тяжесть его была столь велика. Избавиться, выполнить долг перед матерью. А дальше – купаться, есть блинчики и загорать.
Тёть Груня дала ей свой ве́лик. Точнее, не свой.
– Мой внучок на нём рассекал по округе, – погладила руль с такой нежностью, словно тот был живым.
– Ну, вообще, обычно транспорт в аренду сдают, – сообщила Женюша.
На ней был изящный танкини. Футболка и шортики в цвет.
– Ещё чего? Я денег с тебя не возьму, поняла? – пригрозила она, – Тем более, после того, как узнала про Шуню.
На глазах тёти Груни опять проступили горючие слёзы:
– Ох, земелюшка пухом ей будет!
– Ага, – отозвалась Женюша, седлая своего новоиспечённого жеребца.
– Ты бы панамку надела! Вон солнце печёт! – тётя Груня велела ей ждать, и метнулась ужо́м в коридор приоткрытой веранды. Оттуда она появилась с огромным кепоном. В таком был Незнайка в мультфильме.
– Да мне не пойдёт, – воспротивилась Женя, – Опять же, слетит по дороге.
– Не слетит! Тут верёвочка есть, – заявила тёть Груня, выпростав длинный шнурок.
«Как свинья под лопухом», – подумала Женя, оценив себя в зеркальце. Но озвучить подобную мысль не смогла. Уж очень счастливым было лицо тёти Груни! И, помахав напоследок, отправилась в путь.
Путь был неблизкий. Учтя, что ей нужно по адресу. Но первым делом Женюша решила поехать на пляж. Он оказался почти по дороге. Свернуть и усталому взору откроется бухта, красивее которой ещё поискать…