Уроки татарского мата от Бори, не прошли бесследно. Я трещал на «ём» как сорока, к месту и не к месту. Однажды, во время просмотра ТВ, пожилая казашка осекла меня, сказав с укоризной:

– Молодой человек. Я же все понимаю. Сколько же можно ваш словесный понос слушать?!

Я извинился. Но тут же скаламбурил:

– ЗдОрово! Закончился понос простой, начался словесный!

Как-то утром, НиколЯ выпросил у своей Тани 4 рубля и заслал меня в магазин за вином. Я обул кирзовые тапки. Отворот больничной пижамы загнул так, чтобы закрыть клеймо «ИО». Спросил бойцов: -Похож я на гражданского, выскочившего, на минуту, из дома за сигаретами?

– Нет, скорее на шизА, сдёрнувшего с психушки. ГраждАне в вельветовых пижамах не бродят по улицам!

Выскочил из больницы через подсобку, втиснулся в щель в заборе. Голое поле до магазина. Глинистая стометровка. Несся по ней теряя шлепанцы.

В кассу, в «штучный», хвать бутылочку и ходу. Груз сунул в штаны, под резинку. «Портвейн Белый», по тем временам, вроде ликера «Амаретто» сейчас! Такая, вкусная гадость!

Аккуратно пробрался в палату, успел спрятать «пьюзырь» под матрас, зашла дежурная медсестра:

– Копытов, там к тебе пришли, на улице ждут.

Кого принесло? Вышел на улицу. Меня пришел навестить наш старший укладчик, лучший парашютист части и командир спасательного катера на воздушной подушке «барс», Никонец Михаил.

– Здоров, Миш! -у нас разница в три года, панибратствую.

– Здоров, Ген! Как самочувствуешь?

– Поправляюсь…

– Скоро выпишут?

Жму плечами.

– Укладки много! Новый призыв обучить, пропустить через ЛП (летные происшествия – всякие проблемы с куполом в воздухе), и всех откидать.

– Как получится…

– Вот пожуй, Парашютная Служба тебе собрала, яблоки, (меня передернуло) апельсины, грушки… И твоя получка – у старшины забрал.

– Чем мне-то тебя угостить? Кефиру хочешь, у меня целая бутылка осталась.

– Нет, хочу хлебнуть из той, что ты из гастронома принес!

– С какого гастронома? – дурковал я.

– Из такого!.. Что я не видел, как ты несся, словно конькобежец. Думал, она у тебя из штанов выпадет! Сперва, не понял, что это – боец за мотню держится, думаю: совсем одурел в больнице…

– Постой, сейчас вынесу!..

– Да ладно, вас самих там толпа! Как у Аркаши Северного: «пьют евреи поллитровку не четырнадцать персон!»

– Выздоравливай, много не пей! – он хлопнул меня по плечу и просочился в ту щель, через которую я бегал за вином. Все Мишины «ништяки» высыпал Колюну. Остальные воротили от фруктов рожи.

Вечером «батл» мы «ушатали». Я, Борян, Колян и этот… штабной феномен, «черпак» – по сроку службы. Семьсот грамм на четыре солдатских рыла – это мизер, конечно. Но, оказалось, что нашим организмам, ослабленным дегидратацией, клизмами и антибиотиками, более чем достаточно! Вскоре «захорошело». Тут же потянуло куда-то…

Коля самоуверенно сунулся в коридор, со словами:

– Сегодня у Светки, в ординаторской, заночую!

Пришел через пять минут. Мы жаждали подробностей его сексуальных страстей!

– Отшила, коза. Сказала, что у нее муж – местный участковый. Врет, сучка… Обидно, мужики!

– А пойдемте на море—купаться! – вдруг, предложил он.

– Пойдемте! – вскочил я: -Никогда не купался на море!!!

– Не пойду, -уныло пробурчал Боря.

– Как хошь! -хорохорился Колян: -валяйся тут, черт с тобой… Шайтан, то бишь!

Потихоньку на неустойчивых цыпочках, как пьяный спецназ, мы спустились на первый этаж и вышли через темную подсобку.

– Ты хоть знаешь, куда идти? – спросил я: -в какую сторону море?

– Туда, наверное! – показал он неопределенно, за подсолнуховое поле.

Мы прошли километра три. Поле кончилось. Моря всё не было!