– Ползи назад, у тебя ноги короткие!

Сидя на раскаленной крыше, размазывая слезы запоздалых рыданий, Света поняла, что боится высоты.

Ее снял с крыши отец, который пришел на обед.

– Зачем вас черт на крышу понес? Почему тесто по полу гуляет? Посуда не мыта! – Евдокия схватила ремень с гвоздя.

Папа отобрал ремень:

– Вы что, мамаша, с ума сошли? Оставьте девочку в покое!

Бабушка взвилась:

– Александр! Никаких мамаш! Мамаша была, когда забрала тебя из детского дома. У меня сейчас муж молодой. Евдокией зови. Ты чего стоишь, лентяйка? Разводи огонь в печи! Буду пироги ставить! У Степана – день рождения. После коров гости начнут собираться!

Бабушка Евдокия была какая-то круглая, необъемная в талии, в обвисшем ниже колен выцветшем платье без рукавов.

Отец выпил молока и ушел.

Света проснулась под вечер. Вышла из дома. Галя огромной метлой пылила по двору

– Пошли скорее за коровой!

– А где моя мама?

– Евдокия ее припахала на стол накрывает вместо меня.

Они пробирались мимо дворов, плетней, пока не вышли на простор за селом, попав в пыльное облако.

Коровы ускоряли шаги навстречу своим хозяйкам и детворе, приветствуя их громким мычанием. А потом все стадо плавно растеклось по улицам и переулкам.

Корова Марта была широкой, с огромными страшными рогами, Света спряталась за Галю.

Во дворе было людно. Три незнакомых дяденьки, сидя на корточках у кухни, курили. Папа на крыльце беседовал с худенькой женщиной. Бабушка в желтом с мелкими цветочками шелковом платье замахнулась на Галю:

– Людей надо за стол звать, а корова еще не доена. Бери подойник и марш доить!

Мама выскочила из кухни нарядная, в синем крепдешиновом платье с кружевным белым воротником:

– Светочка, я в доме накрыла вам с Галей на стол. На кровати лежат новые книжки: «Приключения Буратино» и Гале – «Том Сойер».

Смотреть, как Галя сидела на маленькой скамейке, под коровой, было страшно. Корову кусали мухи, она обмахивалась от них длинным грязным хвостом.

Молоко тугими струями ударяло по дну ведерка, и получался какой-то интересный музыкальный мотив.

На улице стемнело.

Галя зажгла керосиновую лампу на высокой ножке:

– Не люблю я читать, понимаешь! Ты ешь, а я пойду, посмотрю, что они там, в кухне делают.

Читать Света научилась рано, в пять лет. Успела прочитала всю книжку о Буратино. И тут влетела Галя:

– Пошли скорее! Скоро драка будет! Пропустим самое интересное!

Они присели на скамейку у окошка. За накрытым столом с двумя керосиновыми лампами теснились десять человек. Лица у всех были красные. Громче всех кричал дядя Степан, размахивал руками, лицо у него было свирепое, черные волосы косматые:

– Кто вас кормит, интеллигентов чертовых! Крестьянин! Что ж ты не остался в Москве, родственничек? Дома Евдокии ты не увидишь! Вот тебе, дуля с маком! Мой теперь дом! А вы у своей коммунистической партии квартиру выпрашивайте! Партийные оба, мать вашу, на нашу голову свалились!

Мама не выдержала:

– Ты партию нашу не тронь! Я партийный билет седьмого ноября 1942 года получила, когда неверующие в победу свои сжигали. Саша всю войну артиллеристом с первого до последнего дня отшагал. Он вернулся на родину! Дом нам не нужен!

– А что вам нужно! Хлебушек наш? Смотри, сколько я на трудодни получил! На калачи хватит и на самогонку еще останется! – дядя Степан откинул крышку с высокого деревянного ларя в углу.

– Городская, смотри какая отборная пшеничка! Ваша партия думает: если сюда молодняк нагонит, даст им новые трактора, машины, у них что-нибудь получится? Целинники, мать вашу! Пропьют, прожрут все и по домам разбегутся! Палатки поставили, герои! Задницы свои приморозят в этих палатках зимой! Лозунги развесили! Замки на сараи вешать надо – от воров пришлых хорониться!