– Вы тут, наверное, кино снимаете? – спросил человек.

– Пока только пробы! – ответил Дмитрий.

– Заносите его в квартиру, нечего ему на лестнице лежать – соседей пугать, – добавил он, обращаясь к бойцам. – И посадите его под вешалку.

– Развязать?

– Не надо пока. Не хочу, чтобы он нам праздник испортил.

– Может, я домой пойду? – спросил человек.

– Рано ещё. Посиди в тепле, отдохни. На улице холодно, можешь не дойти. А развязать тебя не могу, тебе необходимо прийти в себя. – Не забыл, наверное, как у столба пируэты выписывал и бутылками кидался. Я чуть позже вернусь и гонорар за съёмки заплачу.

Человек ничего не сказал, но в его взгляде появилась надежда. Он снова улыбнулся в густую бороду и кивнул головой.

– Вот и молодец – добавил Дмитрий, отвернулся от него и прошёл в комнату.

Андрей уже сидел за столом и о чём-то шептался с Машей. Два бойца стояли, переминаясь с ноги на ногу у стола, и выслушивали нравоучения Николая Кузьмича.

– Так вот молодые люди, – говорил он. – Прислушайтесь к старому солдату и мотайте на ус. Я не одну горячую точку прошёл, много видел, много знаю, а вы перед первой же закрытой дверью обосрались. Будет вам наука на будущее, а дырка в руке не позволит забыть.

– Да мы не в обиде…, – начал, было, раненый боец.

– Не перебивать старших по званию! – крикнул Кузьмич. – Лучше слушайте – такого вам больше никто не скажет! И вот вам мой совет! – Если подошли к квартире, в которую вам надо войти, но видите, что дверь в неё закрыта – сразу ломайте дверь. – Не надо этих вопросов – ответов. – Вошли, положили всех мордой в пол – проверили документы и сами определили, кто свой, кто чужой. – Меньше пострадавших будет. – Не придётся ни в кого стрелять и в вас выстрелить никто не успеет.

– Ладно, отец, – вмешался Дмитрий. – Ребята уже поняли свою ошибку и даже немного пострадали за неё. А накладки бывают у всех. Давайте лучше выпьем за то, что всё хорошо закончилось.

– Давай сын рассаживай гостей, распоряжайся. И налей всем водки в фужеры. Серьёзный тост хочу сказать.

Дмитрий сел за стол, как и раньше, по правую руку от отца. Бойцы сели рядом с ним, повесив свои автоматы на спинки стульев. Маша по-прежнему сидела слева от Николая Кузьмича, а рядом с ней всё также располагался Андрей.

– Два места ещё за столом осталось, – сказал он Дмитрию. – Как думаешь, кто придёт?

– Даже предполагать не хочу, – ответил он.

– А мне стало интересно, кто займёт место напротив Кузьмича?

– Старайся лучше не думать об этом! – чуть возбуждённо и, как показалось Андрею, испуганно ответил Дмитрий. – Когда он наливал гостям водку в фужеры, как просил его отец, его рука немного тряслась.

– Так вот друзья, в этот знаменательный день…, – начал свой тост Николай Кузьмич, вызвав невольную улыбку у Маши и Андрея, которая в свою очередь вызвала недоумение у бойцов. – Я хочу поднять свой бокал за человека, который несётся вперёд на острие пики судьбы, который, следуя древнему пророчеству, сможет изменить всё и вся. Выполнит своё предназначение и повергнет в прах всех наших врагов и не забудет друзей и вернёт из бездны забвения наш городок!

– Круто сказал…. – отозвался Дмитрий.

– Дядя Коля рулит…, но я пью за тебя Андрей! – сказала Маша.

– За наш город! – поддержали бойцы.

– Давай Андрюша на брудершафт! – сказал Кузьмич.

Андрей встал, подошёл к Николаю Кузьмичу, они скрестили руки, выпили и расцеловались.

– Вот теперь точно началось и началось оно, как надо! – сказал Николай Кузьмич. – Теперь Андрей мы окончательно скрепили наш союз.

– И что это значит?

– Только то, что мы теперь союзники. Можешь рассчитывать на любую мою поддержку при условии, что будешь менять всё и вся в нужную сторону.