– Тот, кто не подвергнет ее опасности.

Дверь позади меня распахнулась. Я прекрасно знал, кто ворвался в палату, но не дал Алекс посмотреть в сторону Саши. Сейчас и в любое другое время, когда я рядом, ее внимание принадлежало мне.

– Боже, я так испугался. Как ты себя чувствуешь? – Волнение сквозило в его голосе, чем сильнее смутило Алекс. Если я что-то успел узнать о ней, так это то, что она панически боится показывать слабость, будто кто-то может этим воспользоваться.

– Нормально, – короткий ответ в очередной раз подтвердил мои доводы. Я подавил желание ухмыльнуться и закатить глаза.

– Что мне сделать? Что-нибудь принести? Парни здесь, на территории, я отправлю их за всем необходимым.

Алекс закрыла глаза и вскинула ладонь, безмолвно прося его замолчать. Я расценил это по-своему. Схватил его за шкирку и выволок из палаты.

– Больше не отсиживайся в гнезде. Я отказываюсь тренироваться с кем-либо, если этот кто-то не ты, – сказал я, всматриваясь в ее лицо.

Алекс качнула головой, но ничего не ответила. Оставив последнее слово за собой я вышел, ощущая, как почва вновь возникает под ногами.

Я чувствовала присутствие Энзо, даже когда спала. Он держал меня за руку, проводил мокрым полотенцем по губам и аккуратно подносил воду, чтобы смочить сухое горло. Звонил по видеосвязи Майку и Кайле, чтобы я могла с ними поговорить. Кайла с трудом сдерживала эмоции, в то время как Майк не мог понять, почему я так долго лежу. Мы списали все на простуду, чтобы не беспокоить его лишний раз. Он и так знал гораздо больше, чем положено мальчику в его возрасте.

– Тебе нужно поспать, – сказала я, рассматривая залегшие под глазами тени. Его цвет лица стал болезненным, но Энзо боялся оставлять меня одну.

Слабую. Уязвимую. Без сыворотки.

Несмотря на то, что операцию проводили врачи, которые знали меня, конкретно этот этаж больницы охранялся так, будто президент России лечился здесь. Но даже при таких условиях я не чувствовала себя в безопасности. Мне хотелось вернуться домой, свернуться калачиком возле Тары и спрятаться ото всех хотя бы на пару дней.

Дверь открылась, и в проходе возник уставший Ройс.

– Уведи его, – попросила я, на что Энзо что-то неразборчиво пробормотал.

– Я не оставлю тебя. – Боль сквозила в его голосе, и мое сердце болезненно сжалось. То, что когда-то осталось от него. Эмоции затапливали, погружая на дно отчаяния и безнадежности. Слезы навернулись на глаза, но я быстро сморгнула их и сжала ледяные пальцы Энзо. – Даже не думай об этом.

– Ты истощен.

– Нет. Не проси меня об этом. Я не уйду.

Его чувство вины проникло в меня. Большую часть жизни Энзо испытывал ее и никакие слова не могли убедить его в обратном.

Правда в том, что он ни в чем не виноват.

Энзо стал ключом к моей свободе.

В детстве я называла его своим ангелом. Знала, что в целом мире есть один человек, который любит меня всем сердцем и готов умереть за мое счастье. Только с появлением Соколов я поняла, меня может полюбить кто-то еще, такой же чистой, безвозмездной любовью.

Никто из нас не был идеален.

Но каждый помогал другому нести крест прошлого, который с легкостью мог раздавить.

И я была благодарна Энзо за Соколов. За то, что он дал мне путевку в эту жизнь. За то, что позвонил Анне и умолял забрать меня на другой континент. Туда, где никто не сможет ко мне без спроса прикоснуться.

Эмоции отразились на моем лице, и это не скрылось от внимания Ройса. Он без лишних слов подошел к Энзо и положил руку ему на плечо.

– Ты не хочешь злить меня.

– Нет, я останусь, – прошипел Энзо, пытаясь скинуть с себя его руку. Но проще было столкнуть бульдозер, чем препятствовать Ройсу, который что-то задумал.