А вечером, когда мы уже оказались дома, я ей сама позвонила:

– Слушай, ты извини меня за мою грубость. Тут навалилось просто, но я не буду говорить, что именно.

– Да ладно тебе, не страшно. Спасибо, что позвонила.

Не страшно ей. Что хоть она знает о страхе? А я что знаю?.. Наверно, после этого короткого звонка она опять расплылась в своей характерной улыбке.

Пока мы ехали обратно, я пожевала булку, которую запихнула в рюкзак. Ела её с вареньем, которое забросила, схватив миску со стола. Прямо так в открытом виде. Весь рюкзак внутри вымазался, и я его булкой вытирала. А дома стала выгружать ненужное барахло, которое перед выездом не глядя оголтело сгребла с ближайших полок и со стола. Плеер, пустая чашка с ложкой, ручка, расчёска, баночка с шурупами, рулетка, обёртка от печенья. И всё это заляпалось вареньем. В здравом уме эти предметы я бы не тронула.

Маму отвезли на АЭС. Что за ерунда.

И тут у меня щёлкнуло в мозгу. Я схватила ноутбук и стала искать и читать. Читать и искать.

Вообще-то, дальнейшее должна рассказывать Катя. Но она была сама не своя, хоть и находилась в здравом уме.

Всё произошедшее не поколебало её. Она оставалась твёрдой и уверенной. Просто непредвиденные перемены обстоятельств были очень стихийно спонтанными и усиленно норовили выбить её из колеи. Хладнокровное спокойствие бати её очень поддержало. Если бы он упал духом, может, тогда и Катя бы поникла.

Тогда мы поняли, что слежка за нами продолжалась все эти годы. Мы оказались невнимательными, иначе знали бы об этом. Теперь это не имеет значения.

Когда Катя погналась за Икарусом, а она, похоже, была уверена, что сможет угнаться, я находилась в его салоне. Была в отключке. Как только я приоткрывала глаза, в меня тут же всаживали усыпляющую дозу, и тут же снова отключалась. Это мерзко, но в секундные моменты сознания я ловила себя на мыслях, что такой препарат мне бы очень помог, чтобы нормально поспать. Вот только он очень вреден для здоровья, даже в разовом использовании.

Катя не знала, куда меня повезли. Разумеется, я тоже. Когда Икарус прекратил движение и меня вытащили из него, всё ещё выключенную, я не знала, где нахожусь. Похитители зачем-то привезли меня в Обнинск. На станции было заранее заготовленное помещение, о котором знал узкий круг лиц. Туда меня и поместили. Временно. Нужны были какие-то тесты. Но всё это мне в то время было неведомо.

Как случилось, что там оказалась Ангелина, и как ей удалось приметить автобус, подкативший к воротам, уму непостижимо. Это было удачное совпадение. Вот только был бы от этого хоть какой-то прок.

Она тут же на радостях позвонила Кате. Зачем ей, а не мне – не знаю. Ангелина же в курсе, что пассажирскими заказами обычно я ведаю, значит, меня и надо спрашивать. Но позвонила Кате. Ладно, это всё ерунда. Она решила, что если Икарус здесь, значит можно и внепланово увидеться. Но если бы взаправду оказалось, что Икарус привёз экскурсию, не всегда же собственник приезжает вместе с ней. Она не ведала, что в автобусе в таком случае нас могло и не быть. Но как же хорошо, что она додумалась позвонить. Хоть встряхнула Катю.

А Катя ухитрилась встряхнуть её саму. Она же вынудила Ангелину порушить свои планы, которые к тому же на ближайшие часы не от неё зависели. Ангелина невольно подчинилась. Что-то наговорила своему учебному начальству, там не поняли её намерение остаться, чтоб увидеть друзей, но и не стали перечить. Ангелина, как дура, стояла потом очень долго под бетонным навесом остановочного павильона около проходной электростанции, не зная чего ожидать.