Гром повторился. Теперь небесные силы громыхали уже совсем рядом. Толпа зароптала. И в тот самый миг к Току подошел старейшина и главный жрец печища Гарай. Сразу стало тихо. Он прошел в середину площади и, остановившись у святого камня, поднял к небу руки. Невесть откуда взявшаяся маленькая тучка прикрыла присевшее над лесом солнце. Люди заволновались и сбились в кучу.

– Качимяне! – негромко произнес Гарай. – Беда пришла на наши земли, откуда не ждали. Сказывают, что в далеких краях новгородских люди предали своих богов. Отреклись от веры предков своих. Поклонились они чужому идолу. А нынче поставили ему и новое капище с куполами высокими. И на горе нам мало тому богу стало своих земель: велит идти и забирать наши земли. Грозит и нас заставить предать веру нашу. Отказаться от того, чем жили предки наши, и забыть нашего Бога Качима и его священных духов.

Он медленно опустил руки и обвел всех взглядом. Женщины от страха дружно прикрыли рот руками. Мужики от гнева сжали кулаки. И только ребятня стояла с открытыми от новостей ртами.

– Лучше нам померети, нежели остаться тут на поругание, – взвизгнула стоявшая ближе всех к Гараю старуха.

– Вечно ты, Мырка, торопишься со своим языком и страх нагоняешь, – оборвал ее старейшина.

– А что духи, Гарай, говорят? – уже спокойно спросила она. – Что им велит бог.

В этот момент солнце выглянуло из-за тучи. Оно заметно покраснело перед закатом, что не осталось незамеченным собравшимся людом. Старейшина вскинул руки и крикнул:

– Вот его ответ! – он указал на яркое, но уже не слепящее солнце. – Окат! Встань рядом со мной. Скажи людям весть!

От толпы отделился знакомый Игнатцу путник и подошел к деду Гараю.

– Я, Окат Брод – вестник с Гледенского берега. От главного жреца княже Тоемского Пуксы новости и указы разношу среди тоймичей. Принес вам весть от него. Неспокойные времена настают в нашей Полуночной стране. Дошли до нас сведения из того городка Новгород, что живущие там дикие люди новую веру приняли. А теперь хотят с ней идти на наши земли. Хотят идти к нам за нашими векшами и соболями. Беда еще в том, что воинов там столько, сколько деревьев вокруг вас.

Будут жечь они наши леса под свои пашни и селиться на наших землях. Раньше они ходили торговать к нам и вера наша им не мешала. Теперь они захотят, чтобы и мы их оберег иноземный целовали! Иноверцы придут с ним. Свергнут и столкнут в реки чистые и озера глубокие наших каменных идолов. Говорит наш княже Пукса: «Сберегите семьи свои и память о предках ваших. А как сберечь, решите сами».

Вестник замолчал и встал позади Гарая. Тот молча обвел притихших людей взглядом.

– Чего скажешь, Гарай? – снова подала голос бабка Мырка. – Не забоимся супостатов?

Гарай исподлобья глянул на нее и заговорил:

– Качимяне, княже Пукса велит сберечь семьи наши. А как их сохранить, коли супостатов будто комарья в лесу. Погибнем сами и детей своих погубим, коли останемся и воевать с ними надумаем. Уходить нужно. Места в лесах глухих всем хватит.

Он вскинул руки к небу, но громовых раскатов не последовало.

– Вот и бог небесный в согласии и молчит, – продолжил он говорить. – Уйдем на Выю реку. Там места много, и не дойдет туда вражья нога.

– А может, на Пинегу в Кергу, где наши братья живут? – подал голос сторожевик Курень. – Туда иноземцы большим числом не дойдут. А коли придут, то будем с ними тогда воевать за ту землю.

– А может сразу к пермякам или за Каменный Пояс! – подал голос щупленький мужичок.

– На Выю идти надо, – вторил ему другой.

– На Выю! – закричали из толпы.

– К Дышащему морю!

– В Кергу!