– А, дальше всё было в точности, как с моей Хаей…
– М-м! – разочарованно помотал головой Муся, – слухай, а как твоя Хая сейчас себя чувствует?
– Та, болеет и болеет, я ей так и сказал:
– Хая, знаешь если кто-нибудь из нас умрет, то я, скорее всего, уеду в Израиль…
– Я таки тебя понимаю, и ты теперь едешь в Львив, – рассмеялся, Зяма.
Очередь за водой была довольно длинная, друзья безостановочно парировали друг другу, язык на котором они общались был суррогатом еврейского, украинского, скорее, хохлятского и русского:
– Как тебя вообще угораздило жениться на Хае, я ее боюсь, она ж взглядом убье?!
Сара, слушая, старичков, и сама повеселела.
Напившись воды и набрав в дорогу, они с мамой перешли дорогу, где располагался небольшой базарчик, брат, немного погодя, догнал их.
Мама подумала, что хорошо бы выменять свое колечко на продукты, дорога не близкая и не легкая, где еще будет такая возможность.
Отовсюду слышались голоса торгующихся:
– Я бы и за полцены не купила такую шубу. Посмотрите – вон мех лезет! – прямо таки верещала толстая тетенька.
– Мадам, да за эту цену через пару лет у вас будет отличное кожаное пальто! – то ли подшучивал, то ли и вправду верил в свои слова продавец с дурацким выражением лица, напоминающим карикатуру.
Вдруг, прямо за спиной Сары, как в граммофон звучат голоса:
– Сколько лет, сколько зим! Как ваши дела? Чем занимаетесь?
– Спасибо, потихоньку. Вот, засел за мемуары.
– Пишете мемуары? Это замечательно. Кстати, вы дошли уже до момента, когда вы у меня тридцать рублей заняли?
Как калейдоскоп сменяются картинки, персонажи, действия.
– Здрась-сьте, Семен Маркович, как ваши дела?
– Помаленьку, а ваши?
– Тоже так потихоньку. У меня к вам интересное дельце. Для вас есть роскошная невеста – молодая вдова, редкой красоты, очень серьезная. И невинная.
– Как невинная? Вы же сказали, что она вдова.
– Ой, одно слово что вдова, это было так давно, она
уже все забыла.
«Базар», что только не увидишь, и что только не слышишь!
Сигнальный гудок поезда оповестил о том, что пассажиры должны занять свои места. Народ торопливо поспешил к своим вагонам.
Базар разом опустел, и торговцы тут же заскучали, уставившись на цепочку вагонов, то ли, завидуя уезжающим, то ли жалея, что не успели сторговаться и продать, или выменять побольше товару.
Тем временем поезд уже тронулся с места.
Вечерело.
Все пассажиры начали укладываться спать.
Каждый пытался вытянут ноги, но это не легко, везде натыкались на других пассажиров, горел маленький фитилек, почти на ощупь приходилось ориентироваться.
В конце вагона кто-то взвизгнул, послышались голоса соседей:
– А! И не стыдно?
– Ворье развелось!
– Да нет, я перепутал сумку!
– Знаем, как ты перепутал!
– Ладно, отстаньте, може и правда человек перепутал, вон какая темень.
– Хватит орать, дайте поспать!
– Спи себе там.
– Я сказал, заткнись уже!
– Чего? – приподнимаясь со своего места, возмутился
здоровенный мужик.
– Ладно, ладно, остынь, – запричитала, похоже, его жена.
Рядом зашикали соседи, и как-то все постепенно упокоились.
Сара и Эмма сели по разные стороны Бориса, и положили ему головы на плечи.
Борис уже посапывал, мама тоже дремала, а Саре не спалось.
Мысли одолевали ее.
– Какой он, Львов? – мысленно задавалась вопросом Сара.
Ведь этот город, все еще принадлежит Польше, хоть им уже и управляет СССР.
По рассказам, бывалых, он красивый, вот и все.
Глава 2. Львов
Старинный, красивейший польский город Львов, встретил Сару с семьей, как-то уж совсем не гостеприимно, диким ливнем, ветром, сбивающим с ног, мрачными лицами.
Красный флаг развивался над Львовом.
Казалось бы уже почти год, как город живет и дышит атмосферой перемен, но с первых минут было понятно, что ничего подобного, город и горожане были чужие, совсем не такие, как Запорожье и его жители.