Свернув в боковую пещеру, Аттия увидела в снегу глубокую колею. Циркачи уехали, не дождавшись конца представления. Аттия бросилась вдогонку, но на пути было слишком много людей. Жители деревни хлынули прочь из иглу – кто-то громил все вокруг, кто-то уносил ноги.

Аттия повернула назад, вне себя от досады. Пройти такой путь, прикоснуться к Перчатке и остаться ни с чем из-за взбесившейся публики!

Перед мысленным взором снова и снова вставало перерезанное горло раба.

Туннель обрывался меж иглу. В деревне царил хаос – эхо разносило странные крики, повсюду расползался мерзкий дым. Аттия свернула в тихий проулок и побежала по нему, жалея, что лишилась ножа.

Здесь было полно снега, утрамбованного так плотно, будто по нему прошли сотни ног. Упирался проулок в большую темную постройку, в которой Аттия и укрылась.

Внутри царили полумрак и дикий холод.

Какое-то время Аттия просто сидела за дверью и, тяжело дыша, ждала преследователей. Вдали раздавались крики. Аттия щекой прижалась к промерзшей доске и глянула в щелку.

В темном проулке ни души, только снежинки падают.

Девушка неловко поднялась, стряхнула снег с колен и обернулась.

Первым она увидела Око. Инкарцерон взирал на нее из-под крыши с любопытством и вниманием. Под маленьким красным Оком высился штабель ящиков.

Аттия мигом поняла, что в них.

Целая гора гробов! Наспех сколоченных, пахнущих дезинфицирующим раствором. Рядом навален щедрый слой растопки.

Аттия задержала дыхание, закрыла рот и нос ладонью и взвыла от ужаса.

Чума!

Этим все объяснялось – и валящиеся с ног люди, и подавленная тишина, и замотанные шарфами рты, и отчаянная надежда на магию Рикса.

Пятясь, Аттия выбралась в проулок. Она всхлипывала от ужаса, изо всех сил протирая снегом руки, рот и нос. Вдруг она подхватила чуму? Вдруг надышалась зараженным воздухом? Вдруг невзначай к кому-то прикоснулась?!

Задыхаясь, Аттия отвернулась от темной постройки и приготовилась бежать.

И увидела Рикса.

Шатаясь, он шел к ней.

– Отсюда не сбежишь, – прохрипел он. – В той постройке можно спрятаться?

– Нет. – Аттия схватила его за руку. – Здесь чума. Нужно выбираться поскорее.

– Вот в чем дело! – К вящему ужасу Аттии, Рикс с облегчением засмеялся. – Дорогуша, а я-то уже подумал, что навык теряю. Но если это лишь…

– Возможно, мы уже заразились! Пошли!

Рикс пожал плечами, повернулся спиной к постройке, но, едва глянув во мрак, замер.

Из дымных теней проулка выступил конь, темный, как полночь. Его высокий всадник был в треуголке, в черной маске с узкими прорезями-глазницами, в сапогах из хорошей, мягкой кожи. В руке он держал кремневое ружье. Одно ловкое движение, и всадник уже целится Риксу в голову.

Чародей не шевелился.

– Перчатку давай! – шепнул незнакомец. – Быстро!

Рикс вытер лицо рукой в черной перчатке и растопырил пальцы.

– Эту, господин? – жалобно заскулил он. – Это же просто реквизит. Театральный реквизит. Забирайте, что пожелаете, господин, только…

– Хорош комедию ломать! – с холодным изумлением перебил разбойник. Аттия не сводила с него глаз. – Давай настоящую Перчатку. Ну!

Медленно и неохотно Рикс вытащил из внутреннего кармана сверточек.

– Отдай ее своей девке! – Кремневое ружье качнулось к Аттии. – А она мне принесет. Одно лишнее движение – пристрелю обоих.

Аттия хохотнула, удивив обоих мужчин и себя саму. Всадник в маске зыркнул на нее, и Аттия перехватила взгляд его голубых глаз.

– Эта перчатка тоже не настоящая. Настоящую он носит в мешочке под рубашкой. На сердце.

– Аттия, ты что несешь?! – прошипел Рикс.

Всадник в маске отвел затвор.

– Так возьми ее!

Аттия распахнула Риксу плащ и сдернула мешочек с его шеи.