Итак, четверг.

Мы все четверо с утра встали пораньше. Привели себя в порядок, умылись, причесались, оделись, позавтракали. Умудрились не переругаться, что само по себе уже чудо. Дети были в приподнятом настроении. Муж тоже. Мне нравилось абсолютно все, просто потому, что в кои-то веки у меня все вроде получалось: и выпечка есть, и костюмчики приличные, и муж спокойный. Что надо для счастья?

В семь сорок мы выдвинулись в сторону садика. Светало. Было холодно. Конец марта, а снега насыпало за ночь, как в январе. Было очень скользко, поэтому шли медленно.

Муж во главе колонны с противнем в руках. За ним семенила Соня в зеленом комбинезончике, великоватых сапогах и смешной шапке гнома. За ней плелся Алешка, уже одетый в зайца и синий комбинезон. Он сказал, что переодеваться в садике не будет, так что его пришлось одеть сразу в костюм. Замыкающей шла я: в одной руке – костюмчик Сони на вешалке, в другой – сумка с рабочим ноутбуком. Я намеревалась сразу после утренника, не заходя домой, сесть в машину и уехать на работу. А Дима уже разбирался бы на месте, останутся дети в саду или домой с ним пойдут. Только одел бы их нормально.

В садике воспитатели очень удивились, что я пришла с домашней выпечкой. Они явно такого от меня не ожидали. Еще больше обрадовались традиционному виду моих детей. А когда поняли, что я собираюсь остаться на утренник, вообще расплылись в улыбках. Мама, то есть я, появилась и решила остаться на праздник.

Утренник был простой, совсем незамысловатый. Даже песенок, как на Рождество, не пели. Походили хороводом, показали костюмчики, поздравили друг друга с Пасхой (Glad Påsk! – дословно Веселой Пасхи!). Это совсем не то же самое, что «Христос Воскресе!» – «Воистину Воскресе!». Ну да ладно, главное, что детям нравится.

Потом раздавали детям их же поделки, которые должны были изображать цыплят и зайчиков. Смешные такие поделки: два пенопластовых шарика разного размера, прикрепленные друг к другу и окрашенные в желтый, если это цыпленок, или светло-голубой, если это зайчик. На маленьких шариках красовались разноцветные перья или ушки из бумаги и нарисованные глаза, клювы или носы с усами. Ну, что скажешь – очумелые ручки. Почему-то я раньше не замечала детских поделок. Хотя, чего тут странного? С такой работой хорошо хоть себя еще не забываю домой приносить.

Потом все вместе: и родители, и дети садились за стол и чаевничали с принесенными сладостями. Разговоры были местами понятны, все-таки я уже кое-что понимала, местами не совсем. Я сидела за одним столом с Соней. Дима сидел за другим столом с Алешкой… Тут одна воспитательница, Ева, подошла ко мне и спросила на английском: