На конференции в Вашингтоне американцы объявили, что не будут признавать правительства региона, которые придут к власти путем революции. И это был явный удар по Никарагуа, считавшейся базой для всех революционеров-либералов региона.
Американцам удалось добиться принятия специального положения договора, который предусматривал нейтралитет Гондураса в любом центральноамериканском вооруженном конфликте. Обычно Гондурас был союзником Никарагуа, поэтому и этот довольно странный пассаж был направлен против Селайи. К тому же никарагуанская армия могла силой установить центральноамериканское единство только через территорию Гондураса. Во все остальные республики никарагуанцы могли попасть лишь морем, а там безраздельно господствовал американский флот.
В 1904 году президент Рузвельт («имперский президент», как его до сих пор величают в США) сформулировал свою «поправку» к доктрине Монро. США взяли на себя непрошеное обязательство вмешиваться во внутренние дела латиноамериканских стран, если те не могли выплатить свои долги иностранным государствам. Мол, дефолт той или иной страны может привести к вмешательству кредиторов-европейцев с опорой на вооруженные силы неамериканских государств, что противоречит доктрине Монро. Чтобы это предотвратить, американцы «соглашались» взять на себя долги латиноамериканских стран Европе, но взамен устанавливали полный политический контроль над страной-должником – якобы в целях обеспечения там внутренней стабильности и «разумной» финансовой политики.
Именно «миротворцу» Рузвельту принадлежит пресловутое выражение «политика большой дубинки». Президент говорил, что США должны сохранять на лице дружескую мину, но всегда держать наготове «большую дубинку».
Между тем мексиканский диктатор Диас взял курс на ослабление зависимости своей страны от американских инвестиций. Такой же курс проводил и сам Селайя, что давало почву для совместного противодействия экспансии США со стороны Мексики и Никарагуа. Диас стал активно раздавать нефтяные концессии англичанам, и его примеру в отношении концессий вскоре последовал Селайя. Не зря американский посланник в Манагуа напрямую сравнил Селайю с Диасом: оба были сторонниками модернизации своей страны при сохранении национального суверенитета[136].
Что касается политики в Центральной Америке, Мексика поддержала усилия Селайи по налаживанию регионального сотрудничества на базе соглашений Коринто 1902 года. Тем более что, как и Селайя, Мексика ненавидела Гватемалу (из-за территориального спора вокруг Чьапаса) и не хотела чтобы процесс объединения проходил под руководством этой страны. Селайя же был, с точки зрения Диаса, единственным полностью свободным от американского влияния президентом в Центральной Америке.
В начале 1908 года свергнутый президент Гондураса Бонилья попытался отплыть из США, чтобы восстановить свою власть. Но мексиканские и американские ВМС ему в этом воспрепятствовали. Американцы не дали возможности Селайе повысить его и так очень высокий после победоносного «блицкрига» 1907 года авторитет в Центральной Америке.
Американцы были недовольны не только растущим авторитетом Селайи в Центральной Америке. После того как в 1903 года США решили строить канал через Панамский перешеек, Селайя начал более пристально наблюдать за условиями, на которых американский бизнес вел дела в Никарагуа. Правительство стало требовать полного выполнения всех условий концессий. Такая активность никарагуанских властей вызывала в Вашингтоне раздражение, тем более что весь американский официальный истеблишмент в той или иной мере был связан с коммерческими интересами, в том числе в Никарагуа.