– Не бойся, через пару дней он очухается и отправится восвояси. Тахриз не любит убивать своих (во всяком случае, явно, и если она не сможет прибрать их силу себе). Она считает, что наказания вполне достаточно. Ведь Кос получил незабываемые впечатления, и уже больше никогда не рискнет даже упоминать имя Тахриз, не говоря уж о том, чтобы попытаться снова залезть к ней в дом, – шепнул он мне на ухо, но достаточно громко, чтобы услышали остальные и начал разливать чай. Я отстранилась от нахала, и стиснула ладонями виски. Боже мой! Где я? Может это какой-то кошмар, от которого я никак не могу проснуться?

Голова у меня стала легкой-легкой словно воздушный шарик и кухня, издав пароходный гудок, поплыла. Я встала и развернулась с твердым намерением уйти из этого дурдома куда-нибудь подальше. Юсет подскочил, подхватив меня под локоть, но рядом уже стоял Дэн, решительно отодвинувший нахального гостя, но я отстранилась и от Дэна:

– Вы тут это… поговорите, а я это… пойду, – сказала я и заперлась в ванной, включила воду и влезла под горячие струи. Горячий душ всегда действовал на меня успокаивающе, и я решила прибегнуть к этому испытанному средству. И еще… на самом деле я надеялась, что когда я выйду из ванной, то окажется, что ничего нет, и что все это только дурной сон…

Дэн растеряно стоял около захлопнувшейся двери. Юсет панибратски похлопал его по плечу:

– Эх, девчонки, и кто их поймет, – и снова усевшись за стол, взялся за чай. – А чем-нибудь поконкретнее здесь не кормят, – осведомился он. Дэн, игнорируя нового гостя, молча разглядывал содержимое чашки, иногда щурясь, и вероятно что-то обдумывая.

– Ну ты, парень, видать себе на уме. Лант тоже молчит как воды в рот набрал, но с ним-то все ясно. Столько времени пробыл зомби и сам же виноват. Вот если бы выучился управлять своей силой, никакая Силли тебе была бы не страшна, – рассуждал вслух Юсет, выуживая из холодильника колбасу и хлеб.

– Чья бы корова мычала, – подперев кулаком щеку, возразил Лант. – Посмотри лучше на себя. Кто ты? Ты забыл, кто ты есть на самом деле. Именно для того, чтобы ты забыл это, Тахриз и взяла тебя в ученики. Ты ее слуга, раб. Много ли ты помнишь из той жизни, пока она не забрала тебя к себе?

– Ну-у… – озадачился и задумался Юсет.

– Можешь не стараться, ты ничего не вспомнишь.

– Нет, ну почему же, кое-что я помню…

– Мне тоже так казалось, но потом оказывалось, что это не мои воспоминания. Тахриз из вас – из своих учеников – просто выкачивает силы. Вы для нее расходный материал. Думаешь, я не знаю, зачем ты пришел сюда? Это ведь она прислала тебя сюда, чтобы ты забрал саньци и принес ей. Скажешь, что не так? – Лант требовательно смотрел на Юсета, тот смешался и почесал затылок.

– Да честно говоря, так и есть. Но ведь эти двое – простые люди, так зачем им энергетический артефакт? Что они с ними будут делать?

– А ты готов их убить? – усмехнувшись прищурился Лант.

– Убить?.. – с недоумением переспросил Юсет.

«Эх, жизнь жестянка. Всегда пыталась быть свободной, во всяком случае, настолько, насколько позволяет современное общество, – размышляя так, я пристроилась на краю ванной и сушила волосы феном, – не пью, не курю, занимаюсь спортом, денег зарабатываю достаточно, относительно конечно, но ведь пока мне больше и не нужно. И тут стать зависимой от какой-то железяки. И зачем я ее тогда подобрала? Где теперь искать выход из всего этого? Что мы знаем о таких вещах, как этот медальон?»

Я взяла медальон в руку и сказала ему:

– Верни мне мою душу, – но медальон оставался серым и холодным, тогда я щелкнула по нему ногтем и сообщила тусклой поверхности: – Ты – мерзкая холодная железка, а я – живой человек, тебе меня не победить.