– Ну вот и отлично, значит я помог тебе приблизиться к твоей мечте, помоги теперь ты мне получить мою, а то ведь мне не составит труда догнать Юсета и все ему рассказать.

Мы сидели и пили чай, а Лант рассказывал какие-то небылицы. Хотя почему небылицы? Я вспомнила девицу с дохлым удавом… э-э, вернее, с косой на голове. Силли – милая девушка ни за что ни про что вырывающая сердца у людей. А этот Кос что еще за фрукт? Не ясно. И еще Тахриз какая-то… От вопросов и сомнений пухла голова. Дэн, сидевший напротив меня, кажется тоже, не очень-то верил во всю эту чепуху. Он вертел в руках свою часть медальона и хмуро разглядывал ее.

– Что-то я не пойму, что это за люди, про которых ты рассказываешь, – подозрительно покосившись на Ланта, наконец-то сказал Дэн.

– Не все конечно, но большинство из нас обычные люди, – ответил, пожав плечами, Лант, задумчиво глядя куда-то мимо меня, – умеющие использовать силу и управлять энергиями… и, в общем-то, этому может научиться любой.

– Но не у каждого есть талант, – послышался за моей спиной новый голос. От неожиданности я вздрогнула и вылила на себя полную чашку раскаленного чая.

– Ва-у-у-у, – взвыла я, и из глаз брызнули слезы.

– Мне жаль, что я тебя напугал, – извиняясь, улыбнулся, стоящий уже рядом со мной, молодой человек, и щелкнул пальцами. Я с удивлением обнаружила, что боль от ожога прошла, а чай на футболке и джинсах стремительно высох, оставив после себя на светлой ткани коричневое пятно. И если бы не это пятно, то можно было бы подумать, что ничего не было.

– Ох, это моя оплошность, – посетовал парень и еще одним щелчком пальцами заставил исчезнуть и пятно. Теперь о происшествии вообще ничего не напоминало. А парень с самым наглым видом продолжал: – Польщен знакомством с прекрасной дамой. Я – Юсет, – и он взял мою руку, все еще держащую пустую чашку и поцеловал, – Светлана – прекрасное славянское имя.

Мне пришлось проделать несколько мимических упражнений прежде, чем удалось вернуть нижнюю челюсть на ее законное место.

– Он не умеет читать мысли, – хмуро глянув на меня, сообщил Лант, – он здесь стоит уже минут пятнадцать и все слышал.

– Ах, Лант, Лант, тебе бы только дискредитировать меня перед девушкой, – Юсет вытащил из-под стола табуретку и сел рядом со мной. – Разреши я за тобой поухаживаю, – щелкнул он кнопкой электрочайника и, ухватив глиняный заварник, сунул в него нос. – О, отличный пуэр (кит. сорт черного чая), – и уже серьезно добавил, обращаясь к Дэну, потерявшему дар речи от такой наглости, – Я как-то слышал как Тахриз сказала, что придет время, и саньци сам выберет себе владельца.

Дэн скептически фыркнул, выражая свое мнение о медальоне, о Тахриз и обо всем остальном вместе взятом.

– Не веришь мне? – Печально усмехнулся Юсет. – Что ж, дело твое, но не стоит недооценивать Тахриз. Вот Кос, кажется, ее недооценил и решил, что сможет украсть саньци. С его стороны глупо было считать, что Тахриз держит его дома. Теперь он сидит на цепи и облаивает прохожих, а в остальное время вычесывает блох. Тахриз не из тех, к чьему дому можно запросто приблизиться. А уж залезть и пытаться обокрасть! Вот и Кос – не успел он запустить свои загребущие ручки в ее кабинет, как превратился в сторожевого пса. Конечно, он остался человеком, но сам он этого не знает и считает себя собакой, – вздохнул Юсет.

То, КАК Юсет это говорил, не вязалось с тем, ЧТО он говорил. Казалось, он хочет обратить все это в шутку, но на самом деле, ему самому было совсем не смешно. А может быть даже страшно?..

Я попробовала себе представить неизвестного мне Коса сидящим на цепи. И от нарисовавшейся в моем воображении картины меня пробрала крупная дрожь. Юсет обнял меня за плечи: