– КТ – классическая компьютерная томография, которая позволяет визуализировать здоровые ткани.

Раковые опухоли отличаются крайней «прожорливостью». Для роста и развития им требуется много веществ. Настолько много, что остальной организм остаётся в состоянии дефицита. Для определения таких ненасытных тканей используется вещество, которое универсально и нужно всем клеткам – глюкоза.

Чтобы зафиксировать интенсивность и степень накопления глюкозы в изменённых клетках, её маркируют специальным радиоактивным веществом. В значительной части случаев используются препараты радиоактивного фтора. Они отличаются большим периодом полураспада, без проблем транспортируются и хранятся. А с другой стороны, не вызывают токсического и радиоактивного поражения организма пациентов.

Препарат с такой маркировкой накапливается в изменённых тканях, окрашивая наиболее агрессивные области. Врачи получают визуальное подтверждение, картинку. Результаты исследования дают возможность сделать выводы, какая опухоль имеет место.

Я оплатила процедуру и присела в холле, ожидая папу. Процедура должна была длиться от двух до четырёх часов (у всех она проходит по-разному), поэтому, я перекусила бутербродами и бананом.

– К вам можно? – около меня остановилась женщина лет сорока, указывая на свободное место рядом со мной.

– Да, конечно, тут не занято, – я дружелюбно улыбнулась.

– Вы тоже ждёте кого-то? – спросила моя новая соседка.

– Папу. А вы?

– А я мужа. Мы тут были пять лет назад и вот, опять пришлось приехать. Я, Галя, а вас как зовут?

– Лера, очень приятно.

Галя рассказала историю болезни мужа, я слушала и думала, сколько же таких историй по всей стране. Мимо провезли на каталке мужчину из больничного корпуса, на процедуры. Мужчина был лысый, бледный и смотрел на нас совершенно равнодушно.

– Здесь очень хороший центр, мы были до него в Москве, так там в сравнение не идёт с этим. Поэтому, опять решили сюда. Мужчины очень тяжело переносят болезни, особенно такие, как рак. Прямо, как дети становятся. Я мужа успокаиваю, а он весь на нервах. У него не должно быть рецидива, я точно знаю, даже уверена, – женщина улыбнулась, увидев выходившего из коридора мужчину, замолчала.

– А вот и мой муж. До свидания, здоровья вашему папе и вам!

– И вам здоровья! Пусть всё будет хорошо! Приятно было познакомиться.

– Взаимно, Лера!

Я пересела из холла в коридор, поближе к дверям, откуда должен был появиться папа. Прошло уже полтора часа, как он зашёл. Саша позвонила, спросила, как у нас дела.

Прошло ещё полчаса, и отец резко появился в конце коридора. Он шёл, слегка покачиваясь и опуская рукава рубашки, и мне опять невольно стало его жаль. Я прогнала это чувство, помахала папе рукой и сказала ему, когда он приблизился:

– Ну, как ты, живой? Хочешь перекусить, у меня есть бутерброды и бананы?

– Давай банан, а то я со вчерашнего вечера не ел, – папа присел рядом со мной.

Я достала ароматный банан, очистила кожуру и подала отцу. На руке у него стоял катетер.

– Он у тебя был? В больнице поставили?

– Да. Удобно очень, каждый раз не искать вены.

– Результаты будут в личном кабинете сегодня поздно вечером или завтра. Но скорее всего завтра. Пароль от личного кабинета дали, видишь, до чего дошел прогресс, даже ездить сюда не нужно второй раз за результатом.

– Ну, хорошо, будем ждать, что там покажет. Я сейчас в туалет забегу, пока ты в гардероб, – папа нервничал, хотя вида не показывал. У меня у самой, когда я переживаю сразу прихватывало живот.

Мы оделись и вышли на свежий воздух.

– Ты даже на обед успеешь. Покушаешь, – я взяла отца под руку.