Автовокзал в Казани вызывал крайне неприятные ассоциации: маленькое обшарпанное здание, через холл которого они прошли, чтобы очутиться перед главным входом, обдал их тревожным духом двухтысячных. Того времени, когда сигаретный дым, плевки и пыль были повсюду, как и гыканье, которое непрерывно разносилось, словно эхо, по обширному пространству, где бы человек ни находился.

Аня вызвала такси через приложение, и рядом с ними резко затормозил «Солярис» с разбитым пластиковым бампером и вмятым железным боком. Вряд ли именно от Казани следовало ожидать большого количества сородичей; но Антон втайне надеялся найти то единственное место в своей стране, где людей, похожих на него хотя бы внешне, окажется больше, чем выходцев из ближнего зарубежья. И это место, к его сожалению, не было столицей Республики Татарстан. Хотя он понимал, что надеяться на такое было одновременно глупо и забавно.

Аня стояла рядом, широко открыв глаза и брезгливо сморщив свой аккуратный носик, когда ее окутало резким и терпким облаком из сигаретного дыма вперемешку с выхлопными газами и городской пылью. Антон бы сказал, что подруга была ошарашена, обескуражена или попросту в шоке. Домашняя девочка, очутившаяся на вокзале, откуда лихач-водитель должен был доставить ее в номера… Эта ассоциация некстати пришла Антону в голову, и в следующий момент он почувствовал себя подлым, беспринципным соблазнителем. А говоря русским языком – обычным обманщиком, которому не составило малейшего труда втереться к Ане в доверие. Хотя, справедливости ради, она сама взяла его в оборот еще до того, как такую задачу перед ним поставил Никита Дмитриевич.

Заранее забронированная через «Яндекс. Путешествия» гостиница располагалась в историческом центре Казани, недалеко от Дворца земледельцев, вблизи Кремля и набережной. Выходящая окнами на проезжую узкую улочку, где громоздилось здание театра Оперы и балета, гостиница затерялась среди небольших магазинчиков, кафе и ресторанчиков. Самый центр, но довольно тихо. Вход был со двора, и все это чем-то напоминало южные города, где разного рода заведения были плотно натыканы и теснились чуть ли не друг на друге.

Выйдя из такси, Антон заприметил пиццерию на первом этаже на случай, если стол будет однообразным, как это часто случается в отелях, – хотя завтраки на сайте гостиницы были заявлены шведским столом. «Название-то есть, но ничего общего со способом сервировки, который упоминает Леонардо да Винчи, не имеет. Никаких официантов, которые подносят огромные блюда с едой каждому гостю, и те самостоятельно накладывают себе необходимое количество на тарелку. Эх, мечта… – ворчал про себя Антон. – Да и ассортимент, наверное, оставляет желать лучшего. Закуски, первые и вторые блюда, овощи, фрукты и десерты, хлеб и нарезка на льду, отдельная стойка для напитков и рядом с каждым блюдом карточка с названием на нескольких языках – такое мы вряд ли увидим. Едва ли столы в отеле будут ломиться от свежей и искусно приготовленной еды, а ассортимент напитков будет достоин отдельного упоминания».

Мебель в номере была, что называется, уставшая. Некогда солидная, дорогая, но сейчас изрядно обшарпанная и даже местами скрипучая: двуспальная кровать, две тумбочки, кресло, столик, подобие буфета с необходимой посудой внутри, встроенным холодильником и минибаром, два стула с мягким сиденьем.

Аня растерянно оглядела номер, выглянула в окно и с тяжелым вздохом опустившись на кровать:

– Буду спать справа, – зыркнула она на него своими глазами цвета запеченной корочки круассана. Красивыми глазами.