Голодным. Она почувствовала Гаки. И меч.

Кендзи сжал кулаки. Он почувствовал прилив раздражения – его спокойная жизнь разрушена, он напуган, а эта жрица пришла, чтобы допросить его.

«Я всего лишь кузнец», – резко ответил он. – «Я не имею дела с тенями и… нитями. Я не знаю, о чем вы говорите».

Сакура сделала шаг ближе. Ее выражение лица оставалось спокойным, но Кендзи почувствовал исходящую от нее силу – не физическую, а духовную. Она казалась хрупкой, но излучала стойкость древнего дерева.

«То, что ты не имеешь с ними дела, не значит, что они не имеют дела с тобой», – сказала она, ее взгляд стал еще более пристальным. – «И это что-то… оно очень опасно. Не только для тебя, но и для всех вокруг».

Она замолчала на мгновение, словно прислушиваясь к чему-то далекому. Ее глаза слегка расширились.

«Я чувствую его… зов», – прошептала она, скорее себе, чем ему. – «Оно проснулось. И оно ищет тебя».

Кендзи вдруг почувствовал сильный холод, несмотря на теплый день. Нечто *искало* его? Из-за меча?

Сакура подняла на него взгляд. В ее глазах теперь читалась не только мудрость, но и глубокая тревога, смешанная с чем-то вроде сострадания.

«Тебе придется уйти», – сказала она. Ее голос был тих, но слова звучали как приговор. – «То, что ты нашел… оно привлечет еще больше теней. Более сильных. Ты не сможешь защитить деревню, оставаясь здесь».

«Уйти?» – Кендзи был ошеломлен. Покинуть дом? Учителя? Свою жизнь?

«Да», – кивнула Сакура. – «Чтобы понять, что это такое, и как с этим справиться. И чтобы защитить тех, кто тебе дорог, от тьмы, которая последует за тобой».

Она сделала еще один шаг, сократив расстояние между ними. Кендзи почувствовал легкий, чистый аромат, исходящий от нее – запах цветов и свежего воздуха после дождя. Он был таким контрастом с гнилостным запахом Гаки и тяжелой аурой меча.

«Будь осторожен, сын кузнеца», – сказала она, ее голос смягчился. – «Твой путь будет опасным. И то, что ты несешь… может поглотить тебя».

Она еще раз посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, словно пытаясь что-то понять, или запомнить. Затем, так же тихо, как появилась, она развернулась и пошла обратно по тропе к храму.

Кендзи остался стоять, ошеломленный. Его сердце колотилось. Эта молодая жрица, которую он никогда не видел близко, увидела его насквозь, почувствовала тайну, которую он нашел. Она знала о тенях и йокай. И она сказала ему уйти.

Уйти. С мечом. В неизвестность.

Слова Сакуры эхом отдавались в его голове: *«Тебе придется уйти»*, *«оно привлечет еще больше теней»*, *«может поглотить тебя»*. Он посмотрел на холм, где скрылось заброшенное святилище. Потом на кузницу, на мирную деревню

Он не мог остаться. Не мог подвергать опасности Учителя и соседей. Меч был его ношей теперь, его проклятием или его судьбой. И, похоже, он должен был отправиться в путь, чтобы понять его.

Встреча с Сакурой не принесла ответов, но она подтвердила его худшие опасения и указала на единственный возможный путь. Путь, который вел прочь от дома, в мир, полный опасностей, о которых он только слышал в сказках.

Глава 5: Деревня под Угрозой

Ночь спустилась на Ямаду, не принеся покоя. После встречи с Сакурой, слова которой эхом отдавались в его сознании, Кендзи чувствовал себя как натянутая струна. Он попытался вернуться к обычным делам, помочь Хироши-сану с вечерними работами, но сосредоточиться не мог. Меч, спрятанный под верстаком, казалось, пульсировал, его присутствие было почти осязаемым, и оно ощущалось как предвестник беды.

Хироши-сан, заметив беспокойство ученика, лишь тяжело вздохнул. «Что бы тебя ни тревожило, Кендзи», – тихо сказал он, – «помни, что даже самая темная ночь сменяется рассветом. Главное – пережить ее». Кендзи лишь кивнул, зная, что мастер не поймет всей тяжести его ноши.