Самоучитель Истории Запада. Книга первая. Дела недавние Константин Хайт

© Константин Хайт, 2021

ISBN 978-5-0051-8121-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-8122-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга написана под большим влиянием другого труда – книги Джорджа Маколея Тревельяна1 «Социальная история Англии», где автор сделал попытку отрешиться от детального описания политических событий и исторических личностей в пользу глубокого анализа трансформации общественных отношений. Ведь что представляет собой традиционный учебник истории? Короли, войны, революции и опять короли. Даты, даты, даты. Имена и снова даты. Которые невозможно запомнить и за которыми стирается понимание того, что же в самом деле происходило тогда в мире.

От королей и войн полностью не избавишься, в конце концов, именно они определяли ход исторического процесса, создавая ту, или иную реальность на протяжении многих веков. И все же, по моему глубокому убеждению, главное – не имена и события, они лишь зацепки, маркеры, позволяющие увязать хронологическую последовательность фактов, а те перемены, которые происходили в ту, или иную историческую эпоху.

Сначала мне хотелось взять какой-нибудь временной период, например, середину XIX столетия, или начало XVI, и рассмотреть ее подробно во всех деталях. Но такой подход оказался практически невозможен: у любого факта, или тренда, есть причины и следствия, без анализа которых сам по себе этот факт – всего лишь бессмысленная строчка. Поэтому пришлось копать вглубь и вширь, чтобы события получили хотя бы намек на те взаимосвязи, которые в реальности пронизывают весь общественно-политический процесс независимо от эпохи.

В этой книге очень мало конкретики, а факты преимущественно вынесены в сноски, которых, наоборот, чудовищно много. Это сделано намерено. Наверняка многое из рассказанного уже знакомо читателю, а многое другое невозможно изложить кратко. По любому событию и историческому персонажу в наше время имеется громадный пласт, или, как говорят, корпус материалов, найти которые не составляет труда. Задачей же данного текста является другое: дать общий обзор происходившего с западной цивилизацией за последние пять веков, накидать общую канву событий и дать достаточно информации, чтобы читатель сам мог погрузиться в изучение тех деталей, которые покажутся ему интересными.

Изучение истории – это не изучение фактов, факты сами по себе не имеют ценности: все эти события: войны, восстания, открытия и катастрофы уже случились, и знание их подробностей, точных дат и последовательностей никак не обогащает человеческий опыт, не позволяет систематизировать данные и делать выводы, в чем и заключается смысл любой науки. Изучение истории – это понимание логики исторического процесса, взаимосвязи событий, причин, следствий, отношений между людьми, народами, государствами. Это обобщение, поиск закономерностей и, в конце концов, попытка использовать накопленные сведения для прогнозирования. Мы изучаем прошлое не из праздного любопытства, но исключительно ради возможности предсказывать будущее.

У изучения истории есть несколько врагов: неполнота источников, часто невосполнимая, поскольку далеко не все решения, действия и события документируются, и далеко не все документы доживают до наших дней. Зачастую, исследуя тот или иной исторический период, личность или явление, историк вынужден опираться не на первоисточники, а на уже переработанный кем-то материал – мемуары, пересказы, цитаты, появившиеся, зачастую, много лет, а то и столетий спустя. Нередко приходится обращаться к трудам предшественников: статьям, монографиям, переводам – хорошо, если они созданы квалифицированно и беспристрастно. Однако, неполнота источников провоцирует, или, если хотите, заставляет додумывать недостающее: причинно-следственные связи, логику действующих лиц, обычаи и даже события. Построенная на таких домыслах теория служит основой для дальнейших изысканий и через некоторое время уже невозможно понять, какие события и процессы имели место в действительности, а какие только предполагаются с той или иной степенью обоснованности. Такое «домысливание фактов» неизбежно для получения завершенной теории из неполных данных, но добросовестный историк обязан всегда отдавать себе отчет, какие из его утверждений имеют достоверную доказательную природу, а какие получены путем умозаключений. И максимально полно раскрывать источники своих выводов.

Еще более сложный противник – политизация истории, стремление подменить изучение имевших место явлений доказательством своей точки зрения. Как любая «подгонка под ответ», такой подход не имеет ничего общего ни с наукой, ни со знанием, являясь разновидностью пропаганды, а с точки зрения исследователя – фальсификацией. И никакие сколь угодно благие намерения оправдать эту фальсификацию не могут – невозможно сделать верные выводы из заведомо ложных доводов, придуманные трактовки могут складываться в логические цепочки, но эти цепочки не соответствуют существовавшим в действительности. Нравится нам это, или нет, но в истории, как в любой науке, нет понятия добра и зла, хорошего и плохого, есть истина, то есть все, что имело место в действительности, и ложь – то есть все, что в действительности места не имело.

Но самый главный враг изучения истории – анахроничность мышления. Мы, люди своего времени, осмысляем прошедшие события через призму собственной этики, опыта, знаний и культуры. Мы думаем так, как думают люди 21 века, запустившие в небо космические корабли, построившие атомные электростанции, утвердившие в значительной части земного шара принципы гуманизма и какой-никакой демократии. Но люди прошлого, даже недавнего, не говоря уже об отдаленном, мыслили по-другому. У них был другой опыт, другие знания, другая ценность жизни, своей и чужой, другие мотиваторы. Очень трудно, почти невозможно, понять не то, что викинга X века, вся недолгая жизнь которого состояла из попоек, драк и работы веслом, но даже солдата Первой Мировой, готового отдать жизнь за личные интересы австрийского, прусского или русского императора, не имевшие к этому солдату почти никакого касательства. Нам, жителям стран, где люди более или менее равны хотя бы на словах, трудно смириться с тем, что большую часть человеческой истории такое равенство отнюдь не считалось нормой. Равенство полов, рас, сословий, почетность труда, ценность искусства – все эти вещи кажутся нам очевидными, но в прошедшие эпохи они могли восприниматься как вздорные, кощунственные и даже преступные. И, если мы хотим понимать логику исторического процесса и делать из нее обоснованные, практически применимые выводы, в первую очередь нам необходимо думать, или хотя бы пытаться думать так, как думали люди изучаемой эпохи, жить их этикой, моралью, стереотипами и идеями, даже если с позиции нашего времени они кажутся смешными и аморальными.

Нелепый вопрос. Каждый знает, что войну выиграла антигитлеровская коалиция, а проиграли Германия и Япония. Это общеизвестно, и о том есть акты о капитуляции от 1945 года.

Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Кто выиграл и кто проиграл в результате Второй Мировой войны? И, хотя эти вопросы эквивалентны, в новой формулировке ответ уже совсем неочевиден. Особенно, если посмотреть на него не с позиций 1945 года, а с высоты того, что мы знаем сейчас.

А знаем мы многое. Во-первых назвать победителем в войне «антигитлеровскую коалицию» будет по меньшей мере смело: на момент окончания этой самой войны отношения союзников между собой в ряде случаев были хуже, чем с противником. Настолько, что американский генерал Паттон всерьез рассуждал о марше на Москву, а советский Генштаб прорабатывал план захвата Европы до Атлантики. И, как только дым рассеялся, вчерашние братья по оружию немедленно схлестнулись между собой – сначала понемножку в Западном Берлине2, затем всерьез в Корее3 и далее практически повсеместно. Неизбежность этого была понятна еще до войны, сам союз очень разных политических режимов изначально был непрочным и даже, в какой-то степени, противоестественным, поэтому невозможно считать его некоторым коллективным победителем. Потому посмотрим, что принесла война своим основным участникам по отдельности.

Советский Союз вынес на себе основную тяжесть потерь. Две подряд военные катастрофы летом 1941 и летом 1942 вкупе с оккупацией самых густонаселенных территорий, голодом 1946 и колоссальным перенапряжением экономики привели к гибели от 15 до 20 процентов населения страны4. Цифра умопомрачительная и сравнимая только с потерями Германии в Тридцатилетней войне и разгромом конкистадорами индейских цивилизаций. В обмен на эти жертвы СССР… остался по существу при своих. Значимых территорий не приобрел, если не считать таковыми Курильские острова5, «сфера влияния» в Восточной Европе оказалась непрочной и скрепленной только военной силой6, новообретенный сателлит Китай в конце концов основательно рассорился со своим «родителем»7, перерос его и превратился в самостоятельную политическую силу. В экономическом смысле хрупкое довоенное благополучие восстановить так и не удалось, даже несмотря на «трофейные» немецкие технологии и репарации, а брошенные на восстановление страны ресурсы быстро сгорели в огне новой войны – холодной. В результате советский человек, воин-освободитель и номинальный победитель, так и не стал богатым, счастливым и процветающим. Война ничего ему не дала, кроме глубокого морального удовлетворения и не менее глубоких моральных травм.