Жанира поняла, что ей придется в нем жить. Нужно было что-то делать, чтобы угодить этой госпоже. Но что? Женщина подошла к ней и сняла цепь с шеи. А потом развернулась и ушла. Дверь за ней закрылась, и девочка услышала звук закрывающегося засова. Она ощупала шею и осмотрелась. Двор имел десять-пятнадцать шагов в длину. Его высоченные стены представляли для нее непреодолимое препятствие. Кроме сарая во дворе ничего не было. Только небольшой кустик, чуть выше Жаниры, был единственным его украшением. Девочка сунулась в сарай, но увидела коз внутри. Эти ужасные животные! Жаниру всегда пугали их странные глаза. Когда-то Альмицес сказал, что это злобливые существа, хоть и полезные из-за молока и сыра, который они дают. Девочка села на корточки у двери сарая, чтобы не спугнуть животных. Как было бы здорово, чтобы рядом была мама, она бы взяла ее на ручки. А что с Неризой, что с Альмицесом? Какова их судьба? Их разлучили? Она сидела на корточках и шепотом повторяла клятву, которую они принесли друг другу в той повозке всего пару часов назад и молилась богам, как ее учила мама, прося помощи у них поскорее воссоединиться с родными, чтобы они поскорее ее нашли.

Сердце Неризы рвалось на части с каждой ступенькой, ведущей с подмостей. Когда они зашли в палатку, девочка схватилась за свою подругу по несчастью. Там уже находились те двое мужчин, которые выиграли торги. Они вышли за ними из палатки. С девушек сняли кандалы и привязали позади подводы, груженой амфорами и какими-то сосудами. Мужчины поднялись на нее, стеганули волов и тронулись в путь. Нериза и ее спутница пошли за телегой.

Их путь лежал на юго-восток. Три долгих дня они шли пешком, с перерывами на отдых. Воду они утоляли в поилках для животных, встречавшихся на их пути. Они прошли через множество деревень, и никто не обращал внимание на двух путниц, привязанных к телеге. Вечером третьего дня они перешли через вершину небольшого хребта. Мужчины стали радостно улыбаться, глядя вниз. В лучах заходящего солнца виднелся большой виноградник, посреди которого за каменной стеной стояло несколько домов. С вершины можно было рассмотреть людей за оградой. Сновали животные, люди хлопотали, чтобы покончить с делами до захода солнца. По еле видимой тропинке они спустились к поселению. Мужчины что-то обсуждали, показывая пальцами на виноградник. Клеанта, так звали гречанку, шепотом заговорила с Неризой.

– Они обсуждают свои виноградники. Кажется, мы идем в те дома. Ну что ж, скоро мы узнаем, что нам приготовили бесстрастные мойры.

– Мне не кажется, что эти люди плохие, – Нериза удивилась тому, что женщина заговорила с ней, ведь за три дня пути та не проронила ни слова. – Думаю, им просто нужны люди, чтобы обрабатывать их земли, столько лозы требует много ухода.

– Ты меня поражаешь, Нериза: ты потеряла родителей, тебя оторвали от брата и сестры, ты стала рабыней, но голос у тебя сильный и уверенный, – Клеанта не скрывала своего восхищения стойкой девочкой.

– Это только кажется, что я – сильная. Мой отец учил нас, что мы должны вести себя соответственно ситуации. Я не хочу быть рабой и буду делать все, чтобы освободиться, где бы я ни находилась, чтобы найти брата и сестру. А пока бесполезно сопротивляться, нужно выжидать удобного случая и готовиться к нему. Что и тебе советую.

– Мне больше некуда возвращаться. Мой отец продал меня за долги. Он любит азартные игры и показал, на что он ради этого способен. Да и мама ничего не сделала, чтобы помешать ему. Нет, Нериза, мне некуда идти. Мне уже все равно. Когда нас затолкали в подводу и повезли на продажу, до меня дошло, какой же я была наивной, веря, что мой отец сделает все, чтобы вытащить меня оттуда. У меня больше нет семьи. Только какие-то далекие родственники со стороны матери живут аж на Родосе. Так что, я одна во всем мире.