– Поторапливайся, Самос. Корабль нужно разгрузить до захода солнца.

Паренек взял список товаров, которые должны были прибыть на этом корабле, складной стол, небольшую табуретку и письменные принадлежности и пошел за Айлосом. Они вышли со склада Абты у подножия городской стены перед портом и пошли быстрым шагом к причалу. С большого грузового корабля скинули швартовы. Парус был собран, все было готово к разгрузке. Самос поставил у причала стол, сел на табуретку и приготовился переписывать прибывший товар.

С тех пор как они с Наксосом попали в дом Абты, он все время думал о побеге, о том, как найти сестер. Оба мальчика говорили по-гречески. Именно по этой причине Айлос остановил выбор на них, чтобы поставить работать в порту. Когда их поселили в части дома, предназначенной для рабов, его надзиратель узнал, что Самос еще и писал на греческом. Это его особенно заинтересовало, и через пару дней оба мальчика уже работали на складах Айлоса. Функции Самоса сводились к ревизии и переписи товара, который поступал или отгружался со складов Абты, а Наксос помогал на погрузке-разгрузке.

За два года Самос и Наксос сдружились, этому способствовало то, что они оба говорили на одном языке, да и то, что они оба оказались в чужом для себя мире. Самос в свободные минутки начал учить Наксоса премудростям греческой письменности. Они вместе повторяли все, что выучили из чужого финикийского языка, который слышали каждый день в городе. В первые недели они все время находились в доме Абты под неустанным присмотром Айлоса и других рабов. У них было время узнать, как в Тире наказывали рабов за попытку бегства. Однажды из порта сбежал здоровый раб среднего возраста. Он обманул стражников, и, судя по слухам, даже сумел покинуть городские стены. Через два дня его поймал охранявший город патруль с двумя огроменными собаками. Люди говорили, что эти собаки достигали размеров коня. Они-то и разорвали несчастного на части. Останки раба доставили в дом Абты и выставили на несколько дней во дворе рабов в назидание остальным. Дети на время забыли о побеге и стали привыкать к своему новому положению.

Через полгода они уже свободно говорили по-финикийски. Айлос следил за каждым их шагом. Когда он увидел, что Наксос тоже умеет писать по-гречески, то перевел и его на позицию портового переписчика. Так мальчики стали напарниками: один проверял поступающие с кораблей товары, а второй контролировал отгрузку со складов. Как и большинство рабов Абты, их всегда сопровождала охрана. Правда, вскоре они стали пользоваться небольшими привилегиями: их лучше кормили, меньше нагружали физически. В целом, несмотря на рабское положение, жили они неплохо.

– Как там разгрузка, Самос? – мальчик вскочил от неожиданности. Он не привык слышать этот голос на причале. Старик Абта не часто удостаивал его вниманием.

– Мой господин, – Самос склонил голову, потупив взгляд, как его учили. –Товар поступил в полном объеме и отличного качества, кедровая доска очень хороша, как и тартуское серебро – высшего качества. Мы уже заканчиваем с разгрузкой и начнем отгружать товар, который заберет этот корабль.

– Отлично. Отправишь корабль, я хочу тебя видеть у себя. Айлос тебя проводит, – Купец прошел на конец пирса, где стояли подводы, придирчиво осмотрел кедр, который грузили на них. Около двадцати рабов были заняты на погрузке дерева под неусыпным надзором нескольких стражников, среди которых был и их управляющий. Некоторое время Абта наблюдал за их работой. Потом он повернулся и, не попрощавшись, отправился к складам.

Разгрузка корабля заняла чуть больше времени, чем ожидалось, но все прошло без проблем. Самос скрепил лист приемки товара печатью дома Абты, на которой был изображен здоровый бык со склоненной головой, готовый к атаке, и большое солнце над его рогами. Затем под неусыпным контролем Айлоса сложил свои рабочие инструменты и направился на склад. Там Наксос принимал товар, который поступил от Самоса, и составлял список нового товара на отгрузку. У них было пару минут отдыха, пока другие рабы выносили товар, предназначенный для погрузки на корабль.