– Добрый день. Меня зовут Абта. Я – тирский купец, а с сегодняшнего дня я – ваш хозяин. – Альмицес не ожидал, что услышит греческий язык снова. – Я купил вас, потому что мне нужны крепкие молодые руки для работы в порту, и больше всего, чтобы мои люди в порту говорили по-гречески. Вы же греки, правда?

– Да, – ответил Альмицес, его товарищ по несчастью кивнул.

– Я нарекаю своих рабов по названию места, откуда они прибыли. Стало быть, один из вас из Наксоса, второй – с Самоса. Кто из Наксоса?

– Я, – промямлил второй паренек, не поднимая головы.

– Отлично, значит, с сегодняшнего дня тебя будут звать Наксос, а тебя – Самос, – сказал старик и посмотрел на Альмицеса. – Айлос, – дядька показал на их проводника, – объяснит вам порядки в моем доме. Имейте в виду, что я очень строг с рабами. Чуть что, я продам вас или казню. При этом, если вы будете служить мне верно, может, когда-нибудь я вам дарую свободу, чтобы вы могли умереть на воле. Все зависит от вас. Если вы получили какое-то образование, или вы что-то умеете такое, я хочу знать об этом. Расскажите об этом Айлосу, а он уже доложит об этом мне. Если вы не будете себя вести так, как надо, вас будут наказывать. И да, если вы превзойдете наши ожидания, вы будете жить намного лучше, чем могли бы жить у себя дома. У вас будут женщины, и вы даже сможете создать семью, если захотите, с любой из женщин, которая будет в моей собственности.

Дети не знали, что ответить, правда, их собеседник и не ждал ответа. Абта снова о чем-то переговорил с Айлосом и скрылся в саду, рассматривая зеленые заостренные листья своих бесценных апельсиновых деревьев.

Когда тот мужчина заставил ее спуститься с подмостей, Жанира не понимала, что происходит. Она попыталась вырваться, но он поднял ее за подмышки и опустил на землю уже внутри палатки. Там какая-то женщина около тридцати приказала снять с нее кандалы и надеть цепь полегче и потоньше на шею. Жанира пыталась объяснить женщине, что это ошибка, что ее брат и сестра остались там, на подмостках, но все говорили с ней на том чужом непонятном языке.

Женщина, взбудораженная и довольная, вышла из палатки, таща Жаниру на цепи за собой. Она сияла от удовольствия, радуясь своему приобретению. Долго же пришлось подлизываться к мужу, чтобы купить рабыню и скинуть на нее некоторые обязанности. Даже подруги не верили, что она сможет обзавестись рабыней, которая будет помогать ей и ее двум дочерям в трактире. На хозяйстве ей требовались дополнительные руки, желательно, забесплатно. А им нужно было больше рук, но бесплатных. Вместо того, чтобы платить за работу, просто можно найти рабыню подешевле. Конечно, за такие деньги хотелось бы девочку постарше, может лет десяти, хотя бы. Но они стоили намного дороже, а это значительный удар по ее кошельку. Ну что ж, придется управляться с этой мелочью. В конце концов, девчонку можно воспитать под себя, и со временем на нее можно будет переложить побольше обязанностей. Да и с мужем проблем не будет. Эта скотина трахает всех подряд. Он и рабыней не побрезгует, но уж, конечно, не такой маленькой.

Жанира крепко держала цепь обеими руками, чтобы защититься. Кандалы на ногах оставили кровоточащие раны, не хотелось бы повторить их на нежной коже шеи. По петляющим улицам она шла за хозяйкой по городу. Дорога не была долгой. Вскоре они подошли к двухэтажному глинобитному дому. Женщина открыла дверь и вошла. За ней оказался трактир. Малышка никогда раньше не была в таких заведениях. Про таверну в деревне она знала со слов Тельмы, хоть никогда в нее не заходила. Ее сестра рассказывала, что в трактирах собирались мужчины, чтобы пить и есть, что в некоторых даже были места, где можно было остаться на ночь. В просторном помещении трактира стояло шесть длинных столов, за которой сидели клиенты. Они пили и ели, громко разговаривая друг с другом. Девочка опустила голову, ей было стыдно находиться в таком месте. Мама всегда говорила, что порядочные девочки не должны переступать порог таких заведений. На полу валялись остатки еды, между ножками столов бегали всякие насекомые. Жаниру передернуло от отвращения, и она отвела взгляд. Слева была барная стойка, которая отделяла зал от кухни. Какой-то толстяк шел по залу с тарелками. Его пальцы погрузились в еду, чтобы уж точно донести блюда до клиентов. За ним шла девушка лет двадцати. В одной руке она держала несколько кружек, а свободной отмахивалась от надоедливых мух. Внутри царил запах прокисшей еды. В глубине трактира Жанира увидела лестницу. Поводок натянулся, женщина тянула девочку в ее сторону. Они прошли в дверь под лестницей и вышли на небольшой задний двор, огражденный высокими стенами соседних домов. Женщина что-то сказала ей на своем языке и указала на открытую дверь небольшого сарая с деревянными плохо сколоченными стенами.