Вошли в зону, легли на курс, установили скорость. Гриша включил в кабине специальный десантный светофор. «Приготовиться» – это жёлтый свет. Командир открыл люк. Можно прыгать. Зелёный – означает «Пошёл».

Вот подходит к люку солдат-хулиган. Вдруг самолёт сам по себе как дёрнется! Как подпрыгнет! И десантник летит не вниз, как все, а вверх. Стабилизирующий парашют у него сразу вышел, и Вова ловко подцепил его за этот маленький парашютик своим хвостом.

Все перепугались. Командир приказал остальным десантникам быстро сесть на места, а сам стал показывать зацепившемуся солдату, что делать.

Гриша переключил десантный светофор на красный и повернул к дому.

– Вова! Признавайся, это ты его так?

– А что, заметно? – с самым невинным видом осведомился Вова.

– Ты с ума сошёл? Там же живой человек!

– А я кто? И потом, это была просто воздушная яма. Тур-бу-ленция! Короче, курс на Лужу.

– Есть курс на Лужу!

Гриша сразу понял хитрый замысел своего самолёта. Лужей – именно так, с большой буквы – на аэродроме называли небольшое болотце, которое находилось между взлётной полосой и КП.

Перепуганный солдат всё пытался обрезать стропы парашюта специальным ножом, чтобы спуститься на запасном, но его так болтало, не без чьей-то помощи, что у него ничего не получалось. И вот уже над самым аэродромом самолёт, против Гришиной воли, снова тряхнуло что было сил, и парашют отцепился.

Хулигану было уже не до того, куда приземляться, да и какая управляемость у Д-6? Как миленький плюхнулся в самую середину Лужи. А там – по колено глубина, если пеш-ком заходить. А если с разгону, так и по пояс!

Мало того, что над незадачливым художником смеялся весь полк и что ему пришлось сушить парашют, так его ещё наказали и посадили на гауптвахту. А когда он с неё вышел, специально поехал на аэродром, где под чутким руководством Артёма закрашивал Вовину обшивку.

Говорят, после этого он больше не хулиганил, очень бережно относился не только к самолётам, но и ко всей технике, стал отличником боевой подготовки и после армии поступил в училище, чтобы стать офицером.

День был ясный, теплый и солнечный. К тому же выходной. Работы не было, и самолёты скучали на стоянке. Не надо думать, что для самолётов полёты – это тяжёлая работа. Самолёты, да и вертолёты тоже, любят летать. Только в полёте живут самолёты.

Вова был дежурным, и ему все завидовали. Это означало, что если вдруг появится какая-то необходимость, полетит именно Вова. Все остальные бездельничали. Паша считал кузнечиков, которые допрыгивали до его нижнего крыла, а Полина читала «Авиаполитен». Ей очень понравилась модификация «П» для вертолётов Ми-8. У них такие большие квадратные окна! Не то что её малюсенькие иллюминаторы. А сиденья! Не откидные деревянные скамеечки, а нормальные, мягкие кресла. При желании, наверное, можно было бы их и розового цвета заказать. Но это серьёзная операция. Может, всё-таки просто «А»? А в Германии, говорят, делают «AMG», у них это называется тюнинг.

– Ой, не знаю. И посоветоваться не с кем, – вздыхала Полина.

Гриша сидел в тени под Вовиным крылом и читал учебник английского языка, а Вова баловался с радиостанцией.

– Илюха! Ты здесь? – вызвал Вова своего знакомого Ту-214 с соседнего большого аэродрома.

– Вова! Это кто тебе дал радио включить?

– А я дежурный. Чего вчера не отвечал?

– Да Шеннон вылета не давал, – немного хвастливо ответил Илья и добавил: – От Насти тебе привет.

– От какой Насти?

– От Ил-62. Во Владивостоке пересекались.

– Ага. Спасибо. Я её на коротких волнах попозже вызову. Ну, привет.

В рации раздался тонкий прерывистый писк и бульканье.