– Чего вы молчите?

– А о чем говорить?

– Как по-вашему тогда пробовать?

– Ну, не знаю… как-то по-другому… Ну, вот с чувством ответственности к человеку, к отношениям…

– Скажите мне ваше мнение на эту тему. Какие у вас взгляды?..

– Мы с вами о разных вещах говорим. О разных уровнях этих вещей.

– Ну, скажите, как вы думаете.

Вот, как раз после такой ночи – такой разговор больше всего и мечтала вести… Хотелось – вообще другого. А тут заново сплошная сублимация. Хотя, впрочем… А вдруг, какие-то неожиданные ходы? Ну, хорошо, давайте поговорим, вздохнула она, усмехаясь над собой.

– Вы сказали: «Я прикладываю усилия составить семью». В чем ваше усилие?

– Ну, вот, в том, что я пробую жить вместе. Два-три года.

– 2—3 года – это химическая реакция, всем известно, вам нет?

– Ну, допустим… – кивнул он.

– Она случилась – вы сошлись, она закончилась – вы разошлись. При чем тут вы? В чем ваше усилие? Вам за это время даже ребенка сделать в лом…

Он насуплено и упрямо смотрел вперед.

– …А что, она дырки в презервативах делает втихаря? Вы себя не считаете коварным, что живя с женщиной – по 2—3 года! – уже даете ей надежду, не считаете, что ее к себе привязали, и уходите…

– Я же предупреждаю, чтоб не надеялась…

– Ну, что за нафиг?! – рассердилась она, – тогда о каком коварстве речь? У вас свое удовольствие, у нее свое.

– Ну, вы не сердитесь…

Она молчала.

– Расскажите мне, как вы на все это смотрите, – он серьезно-просяще взглядывал на неё, вытаскивая ее из молчания. Они встретились взглядами. – Может, я что-то пойму…

– Как я на все это смотрю… – она вздохнула. – Я считаю, секс сам по себе дает надежду, – медленно начала она, не решив, стоит ли углубляться в эту тему, но он с ожиданием в лице оглядывался на нее, а у неё другой не родилось. – Ну, и между прочим, не только женщинам… У меня, например, была история с парнем, вот как раз почти три года тянулось это – история его любви. А я его не любила. У меня до него уже были мужчины, в смысле секс был. И по тогдашнему своему к этому отношению, я могла бы с ним просто так побыть. Но для него это было бы – все: уже пара, семья, единое-целое – все, что хотите. И если бы я потом ушла, это для него была бы реальная трагедия. И наверняка, он бы тоже переживал это как коварство. Вот вам и «здрасьте». И смысл был бы – да? – уж точно прямо противоположный вашему.

– И у вас ничего не было, вы хотите сказать? За три года?

– У нас было общение. Типа дружба. И сейчас мы типа дружим. Больше, правда, с его женой. Он женился, слава Богу. Я у них бываю, когда приезжаю на родину.

– Ну, таких мужчин все равно меньше.

– Каких таких?

– Однолюбов.

– Так вы считали, что ли? Это вам так спокойнее себя считать большинством. Подводите идеологическую базу под свое поведение. А есть другие мужчины. И я их вовсе и немало встречала.

– А что же вы за них замуж не вышли?

– За всех сразу?

– За одного кого-нибудь.

– Ну, потому что хотелось бы не просто порядочного мужчину, но и любимого. Я это вам говорю не о своих личных отношениях, а вообще о таких мужчинах, – она вспомнила опять его тёзку и вздохнула. «И вот в этом месте ваше как раз большое отличие».

– Ну, скажите мне, как вы считаете, – он уже перестал щурить глаза, и был искренно сосредоточено серьезен.

– Я считаю, что если секс – изначально для рождения, то это и вообще акт творения и созидания. Примерно так.

– А для удовольствия?