И тут Макс брякнул:

– Ты в курсе, что Рябой пропал?

«Ну вот, началось» – подумала Настя. С того самого момента, как ее кольнуло в сердце – еще тогда, дома, она ожидала новостей. Просто не думала, что они придут так скоро.

– В смысле? – спросила она, стараясь говорить ровно.

Рябой был пятым в их компании, а еще Соня, но с ней отдельный разговор – то ли есть, то ли нет. Поэтому обычно они тусили вчетвером: Настя, Пашка, Макс. И Рябой.

– Вот и в смысле! – Макс выкатил глаза.

Настя тихонько выдохнула. Пожалуй, стоило все-таки разобраться, а потом уже паниковать. Карри слыл любителем нагнетать жути.

– По порядку. С кровавыми подробностями.

Она скрестила пальцы в карманах. «Пусть пронесет. Ну, пожалуйста». Но они были здесь с Максом не одни. Если Карри и любил приукрасить свои истории, то Пашка – нет. Настя успела украдкой рассмотреть его. Тот был серьезен, более того – выглядел так, будто не спал всю ночь. Значит, действительно переживал. Значит, было от чего.

Карри возбужденно тараторил:

– Вчера с отцом его разговаривал. И Пашке он звонил. Тебе разве нет?

Настя мотнула головой.

– Странно. Сказал, всех обзвонил. Хотя, – Макс потер виски ладонями, – может, он уже к тому моменту что-то выяснил.

– Что он тебе вообще сказал? Давай уже к делу.

– Ничего толкового. Два дня не видели, бла-бла.

– Ну, так и мы его два дня не видели, и что? – Настя пожала плечами. – По-моему, вполне нормально для Рябого.

Она, и правда, так считала.

– Нормально-то нормально, да только он записку оставил. Папаша проболтался.

Карри сплюнул на землю и размазал плевок носком кеды.

– И что в ней было? – предчувствуя неладное, спросила Настя.

– Типа, пропал, искать не надо. А, вот ещё! – Карри вскинул палец вверх. – Там было про какую-то коробку – на этом моменте его папашу я не понял: он бурчал невнятно. Вспомнил! – вдруг подхватился Макс. – Рябой писал, что проиграл кому-то. Только во что, кому – не разобрал. Плохая связь была.

– Что это может значить? – Настя поджала губы недоверчиво. Она совсем не хотела, чтобы парни догадались, насколько она нервничает.

– Не знаю, – Макс пожал плечами. – Отец его сказал: думает, что Рябой с преступниками связался.

– Он, и правда, странный был в последнее время, – подал голос Пашка. Длинные пряди колыхнулись вдоль лица, Ненашев, выглянув на минуту, снова скрылся в них, как сом в водорослях. Все это время он стоял молча, и, когда заговорил, Настя вздрогнула.

– Да, – сказала Настя, вспомнив лицо Рябого. – Я тоже заметила.

Настя попыталась собраться с мыслями.

– Так, что мы имеем. Звонок от папаши Рябого. Все. Я правильно понимаю?

Карри кивнул.

– Это еще ни о чем не говорит. Он мог просто сбежать.

Это был удар в яблочко. Не нужно было объяснять, что она имеет в виду. Все они прекрасно знали, что за человек отец Рябого. Настя помнила случай, когда имела счастье с ним познакомиться. Это случилось в маленьком дворе, что у аптеки, прямо за углом дома, где жил Рябой. Там они иногда собирались раньше. Они не выбирали это место специально, просто однажды зависли в нем и им понравилось. Двор окружали липы, и с улицы было почти не разглядеть, кто они там. Не то, чтобы они от кого-то прятались, но им нравился эффект.

В то утро они договорились встретиться там же. Удобно устроившись на качелях, они обсуждали планы на день.

– Предлагаю в Гагарин махнуть. Позагорать можно. Там, говорят, новый спот^>2 открыли.

– Тащиться далеко? Проще к нашим, хоть время сэкономим.

– Наши уже надоели.

Карри не успел закончить сразу. Высокий, с отекшими глазами мужчина появился будто ниоткуда. В нем не было ни капли сходства с сыном: темноволосый, смуглый, он ничем не напоминал рыжего, конопатого Рябого. Поэтому никто не придал значения, когда он ввалился под липы – мужик и мужик – а сам Рябой не видел, сидел спиной. Мужик ворвался в их круг так быстро, что никто не успел среагировать, да и что бы они сделали? Первым делом он схватил Рябого за шкирку и начал орать страшным голосом: