Старуха подтянулась на цыпочках и потрепала Матвея по щеке. Пальцы у нее были ледяные, словно она держала их в заморозке, как стебли сельдерея – когда они еще жили все вместе, мама делала заготовки перед зимой: мыла, сушила и складывала в отдельные лоточки и пакетики «свойский» дачный укроп, петрушку, базилик. И сельдерей тоже складывала. Старухины тонкие пальцы напомнили ему об этом. Матвей удивленно прислушивался к себе. Ни она сама, ни жест ее не вызывал в нем ни капли возмущения.

– Матвей, послушай. Секрет простой.

Матвей совсем не удивился, что она знает его по имени. А старуха продолжала:

– Если болит душа, то надо идти ко мне.

Матвей прислушался к себе. То напряжение, что чувствовал он с тех пор, когда их семья превратилась из команды в трех разных, почти чужих, не любящих друг другу человека, куда-то испарилось. Он вздохнул и засмеялся.

– Возьми, – старуха протянула нечто и сунула Матвею в руки.

– Что это?

– Подарок для тебя.

– Что я должен сделать?

– Надеть.

– Сейчас?! – Матвей удивился. А старуха рассмеялась.

– Нет, конечно. Сейчас иди домой. Поспи.

– А дальше?

– Наденешь. Когда почувствуешь, что можно. Ну, допустим, завтра, – сказала старуха.

– И что будет?

Матвей старался не дрожать, но получалось плохо.

– Все, что захочешь, – спокойно ответила старуха.

– Прям всё?

Матвей все еще не верил.

– Да. Всё. Чтобы отец не бил. Чтобы в школе хорошие оценки ставили. Чтобы девчонкам нравился. Чтобы брать всё, что захочешь.

– Любую одежду, какую захочу – тоже?

– Одежду тоже, – сказала старуха, оглядев его оценивающим взглядом. – Что, поизносился?

Матвей кивнул, невольно проведя рукой по вороту толстовки. Её было пора давно выкинуть на помойку и купить новую. Но он так привык рассчитывать все деньги на еду и на средства для уборки (за отцом приходилось много, очень много убирать), что на одежду почти не оставалось.

– Ты сможешь купить всё, что захочешь. Даже то, о чём раньше не думал.

Матвей не верил своим ушам. Слова старух звучали, как бред. Как очень привлекательный и нужный ему бред.

– Ты главное загадывай получше, – старуха ухмыльнулась, и на один короткий миг Матвею показалось, что у нее острые, как у акулы зубы. – Вселенная, она же все слышит. Только попроси.

Матвею всегда сказочно «везло». Не так, как другим. В детстве он единственный распарывал колени о неизвестно откуда вылезшие арматурины и гвозди, хотя по гаражам лазали все, и падали с них тоже все. Только он умудрялся попасться на рынке, когда мальчишки воровали орехи из корзины у подслеповатой торговки – она всегда стояла с краю, и обхитрить ее мог даже младенец. Но Матвей был единственный, которого она однажды цепко ухватила за руку и опозорила на весь район, причитая, как умалишённая. Только его ловил детсадовский сторож, когда они пацанами, школьниками уже, перемахивали через забор и забирались по пожарной лестнице корпуса, чтобы смотреть оттуда на закат и пить теплую газировку. После того случая его долго не хотели брать в дворовые игры за подставу.

Поэтому он никогда особо не рассчитывал на подарки судьбы, старался сам не лезть в передряги. По одной простой причине: ему постоянно прилетало. Матвей решил держаться особняком, за что прослыл не только лузером, но и угрюмым одиночкой.

– Может, с ребятами пойдёшь немного погуляешь? – спрашивала мама, но, слыша один и тот же ответ, качала головой и отставала.

Всё же, быть изгоем, избегая всех развлечений, он долго не смог. Матвей снова стал общаться с дворовыми ребятами и одноклассниками. Чем старше становился он и его сверстники, тем интересней становилось жить. Тем больше всего хотелось – шмоток, гаджетов, игр для приставки, а денег родители столько не давали. Матвей незаметно для себя стал подворовывать. Ну, как незаметно. Так вышло совершенно случайно.