Она, как обычно, застыла, рассматривая бурлящее переплетение черных тел, клубящихся над центром площади. Здесь под землей находился один из крупнейших в городе энергетических узлов Темной Реки, от которого потоки растекались по всему центральному сектору. Колебания воздуха развевали подол ее легкого платья, лишь слегка покачивая волну тяжелых прямых темно-русых волос. Длинные тонкие пальцы казались полупрозрачными, изящные запястья и вся ее фигура будто бы были сотканы из легких нитей. Ее тело выглядело невесомым – казалось, очередная волна воздуха может подхватить ее и понести над землей. Большие серые глаза неотрывно следили за Темной Рекой, а губы шевелились, раз за разом произнося одно и то же:

– Пятьдесят и пятьдесят… Почему так? Темная Река несется от Госпожи гор до Соленого океана… Что она хочет сказать? Почему пятьдесят?

Она стояла неподвижно, будто потеряв счет времени. На отрешенном лице не было никаких эмоций, и только губы продолжали свой бесконечный счет…

– Ада! – чья-то рука коснулась ее плеча. Девушка вздрогнула, словно просыпаясь.

Молодой мужчина, тронувший ее за плечо, был невероятно похож на Аду. Словно скульптор, только что вылепивший ее лицо, тут же получил заказ на мужской бюст и поленился честно сделать свою работу. Несколькими движениями он придал первому изображению мужские черты: укрупнил нос, четче очертил скулы, немного увеличил и без того высокий лоб и слегка утяжелил нижнюю челюсть. Лицо немного крупнее, более жесткие черты, пара морщин, отражающая небольшую разницу в возрасте, и все – работа готова. Серые глаза мужчины с беспокойством смотрели на свою женскую копию:

– Ада! Ты опять здесь! И опять не взяла экран. Я искал тебя!

– Лого. Ну и что… Я забыла… Подожди, – Ада взяла брата за руку, указывая на центр площади. – Смотри, Хуруб странно ведет себя. Видишь? Пять тысяч пятьдесят транспортных кубов. Почему пятьдесят?

– Ада, я не могу подсчитать их, как ты. Никто больше на это не способен.

– Да… да… – она нетерпеливо отмахнулась, – я помню, но я не об этом. Помнишь теорему Гёделя-Тьюринга-Пенроуза о невозможности свести некоторые проблемы к вычислимым правилам?

– Смутно.

– Ладно. Сейчас объясню, что я имею в виду. – Ада провела рукой, как будто пытаясь охватить всю площадь. – Хуруб управляется компьютерами Старших, так, по крайней мере, считается. Я наблюдала за ней достаточно долго и заметила, что правила, по которым она изменяет свое поведение, не могут быть следствием работы какой-либо машины Тьюринга. Она не может управляться компьютером, какой бы сложный он ни был. Это касается и любого искусственного интеллекта. Они тоже в конце концов исполняются на машине Тьюринга, невзирая на нейроподобную внутреннюю структуру.

– Ну и что? Темная Река – детище Старших, значит, они настраивают ее, – Лого явно пытался быстрее закрыть тему, чтобы сказать что-то еще.

– Не похоже. Изменения носят постоянный характер. Словно Хуруб – часть чьего-то разума.

– Вполне может быть и так. Ты же знаешь, насколько точно они могут контролировать свои устройства. Кто-то из них или целая группа следят за потоком, только и всего.

– Я не уверена… Это сложно объяснить. – Ее лицо затуманилось, взгляд снова устремился к Темной Реке. – Опять пятьдесят…

– Ада! – Лого нетерпеливо, но осторожно взял ее рукой за подбородок, поворачивая ее лицо к себе. – Они вызывают меня!

– Они?

– Служба безопасности! Они прочитали отчет!

Она задумалась, припоминая. Вдруг целый спектр противоречивых эмоций отразился на ее лице. Одно дело – рассуждать абстрактно, и совсем другое – непосредственно столкнуться с силами, управляющими миром. Старшие – создатели и хозяева всего миропорядка. Хозяева, которые никем не правят, ничего не требуют взамен. Они дали людям города, технологии, развлечения, открыли удивительные виртуальные миры. Они дали лично ей, Аде, смысл жизни – невероятные, необозримые просторы для творчества. Ада обожала их за это. Но они же создали эту отупляющую простоту, всю грязь и пошлость, которая так поражала Аду в людях. И самое главное, они лишили ее возможности бесконечного полета, показали чудо, но касаться его можно было лишь иногда. За это она могла бы возненавидеть Старших, если бы была способна ненавидеть хоть что-то в этом мире. Но Старшие были далеко, в своем белом городе-башне Энгурре, а их наместники – служба безопасности – хозяйничали здесь, проникая повсюду и внушая страх своим всеведением. Каждая камера, каждый роботизированный глаз или датчик передавали сведения центральному компьютеру, внутри которого сверхинтеллект, Набу, без устали следил за каждым лицом, за каждым движением в городе.