Было то естественным явлением или проделками Лукена, никто теперь уже не скажет. Прядильщик не оставил никаких записей, кроме одной – увековеченной на подвальной плите.

Саламанкеро навещала подземелье каждый день, привыкая передвигаться в кромешней темноте. Добавляла новые шаги к изведанной территории. Через месяц таких вылазок Анабелла дошла до берега подземной реки. Через два – ступила на камни в воду. Ноги постоянно соскальзывали, но Анабелла твердо решила – она должна добраться до другого берега. Интересно, дошел ли туда Лукен? А может, погиб в дороге, или сгинул в Непознанном, как Отступник?..

Ступеньки – наконец-то! Женщина поспешно выбралась на поверхность, поглубже закуталась в плащ, прячась от надоевших за зиму снежных хлопьев.

Отступник хотел всего лишь спасти свой дом, но получилось, что дал прядильщикам бессмысленную свободу. А чего хотел Лукен? Чего хочет Чужак? Анабелла усмехнулась. Когда-нибудь она докопается до истины, если та вообще существует.

Не видеть рубежи – ладно. Но как отказаться от желания познать препятствие? Ведь это самый простой способ его преодолеть. Отступник первым взялся препарировать послания звезд, искать в них человеческий смысл. До него саламанкеро следовали пути нити, всецело подчиняясь Кош. У звезды не было других рук, кроме рук прядильщиков. Когда судьбе сопротивлялись или обманом предотвращали ее, мастера восстанавливали гармонию нитей жизни.

Если Кош хотела передать свою волю, на запястьях саламанкеро появлялись мерцающие знаки, подобно нити обвивая руку, они указывали единственно верный путь. Еще неизвестно, что было проще – подчиниться чужой воле или остаться верным своей прихоти. Лица древних на фресках старинного храма Альберы не выглядели ни праздными, ни пустыми.

Нынешние прядильщики почти лишены подсказок. Осталась только едва заметная нить, которую видит мастер, если сам находит верный путь. Кош перестала помогать им, и знаки исчезли с запястий с тех пор, как Отступник вышел из прадерева в Непознанное. Теперь татуировки на запястьях ставил Чужак, когда саламанкеро проходил посвящение. Но что значило его клеймо по сравнению с откровением звезды?..

Плита послушно легла на место. Женщина забросала ее снегом, прочитала охранные ритмы – дабы не искушать Дамиана. Необычное подземелье, скорее всего, вызовет у дукэ интерес. А вот этого Анабелле хотелось меньше всего. Прежде она должна разгадать шараду Лукена. Сейчас это казалось важным для всех – Аторе, Альберы, гильдии. Что-то саламанкеро не понимают. А старый прядильщик разобрался и оставил подсказку.

В сумерках припорошенный снегом парк походил на огромный вымерший тоннель.

Женщина ускорила шаг – ей просто необходим плотный ужин и жарко растопленный камин. Благо, гостеприимство дукэ безупречно. У него отлично получались золотые клетки, и Анабелла собиралась этим воспользоваться.

В холле встретился Дрэго, по обыкновению учтиво поклонился, а заодно обшарил взглядом с головы до ног. Следил? Вряд ли у старика хватит прыти. Анабелла подхватила намокший подол плаща, ступила на лестницу, не торопясь пошла наверх.

Она остановилась перед своими покоями, прислушалась – тихо, подозрительно тихо. Тем не менее явственно ощущалось чужое присутствие. Анабелла закрыла глаза – видение дрогнуло, исчезло. Даже так?! Некто выдает себя с головой! Женщина распахнула дверь, на ходу сняла перчатки, бросила на каминную доску. Не глядя на гостя, опустилась в кресло.

– Удалась прогулка?

– Вполне.

Она насторожилась. Уже прознал? В подземелье не хотелось пускать никого, это ее тайна.