Девушка со светлыми, как пшеница, волосами подбежала к толстяку, подхватила под руку.
– Все хорошо, Брайда, дукэ доволен.
Толстяк старался говорить весомо и строго, но получалось не очень убедительно, слишком дрожал голос.
– Ох, повозку распрячь… – толстяк было развернулся, но дочь его остановила.
– Я сделаю, отец, иди в дом.
Сгорбленная спина скрылась за дверью. Девушка ловко перехватила узду, повела лошадей на задний двор.
Эймар вжался в стену.
Теперь он знает ее имя: Брайда. Осталось сделать всего лишь шаг, но это оказалось неимоверно сложно… Юноша нащупал в кармане лепесток, глотнул воздуха и вышел навстречу.
Удивленно распахнулись зеленые глаза.
«Не узнала» – обреченно подумал Эймар. Что ж, тогда надо развернуться и с достоинством уйти.
Но девушка улыбнулась. Не отпрянула, как тогда в Баккарассе, напротив – потянулась к нему. Юноша растерялся – все оказалось так просто, а он, дурак, готовился к бою.
– Нашел! Нашел! Я уж думала, улицу забыл, или не расслышал, там такая толпа была!
Эймар спохватился, неловко выудил из кармана лепесток, протянул девушке.
– Вот, я хотел розу, но не получилось… целиком…
Кош, какую чушь он несет!
Брайда молчала, стояла неподвижно. «Обиделась, разозлилась?» – все гадал Эймар, не решаясь поднять голову. Но когда осмелился, забыл обо всем. Глаза девушки сверкали звездочками, а на ладони живым зверьком дрожал лепесток.
8. АНАБЕЛЛА
Только свободный пройдет рубежи, ибо не увидит их…
Анабелла облизала пересохшие губы, оторвала ногу от скользкого камня и нащупала впереди новую опору. Замерла, рывком перенесла вес.
Пройдет рубежи, ибо не увидит их…
Капля со свода угодила на макушку, и саламанкеро неловко качнулась. Представила, как соскальзывает в чернильную воду подземной реки, течение бьет ее о камни, крутит воронкой, тянет вниз…
Она медленно разогнулась.
Еще не так давно слова Лукена, наспех нацарапанные на подвальной плите, казались верхом нелепости. Анабеллу с детства учили не просто видеть препятствия, а подмечать любые мелочи, сопоставлять их, делать выводы – чтобы предусмотреть последствия, рассчитать единственно правильный момент, повернуть ход судеб в «нужную» сторону.
Если границы есть, какой толк их не признавать и разбивать голову о глухую стену? Это трудно понять, сидя в уютном кресле рядом с растопленным камином. И бегая по Соккело. И выполняя заказы дукэ. Зато подземелье сшибало сомнения напрочь.
Когда не разглядеть собственных рук, когда шум реки топит все звуки и нет точки опоры, порожденные воображением рубежи становятся ярче яви. Она только что пережила это, представляя, как воды смыкаются над головой. Анабелла будто и впрямь захлебнулась, почувствовала, как зашлись болью обожженные водой легкие.
На сегодня хватит!
Женщина развернулась, мысленно воссоздала пройденный путь, сосредоточенно пошла назад.
Подземная река отыскалась летом. Случайно. Если вообще в этом мире есть место случайности.
Окончилась торжественная часть приема, Анабелла с апломбом отыграла роль загадочной дивы для гостей дукэ, спустилась в сад и оттуда – в старый парк. Голова раскалывалась – светские беседы, как слоеные пироги с двойными, тройными коржами-смыслами, вызывали тошноту, скулы сводило от прилипшей к лицу вежливой улыбки.
Во время прогулки она споткнулась о торчащее в земле металлическое кольцо, потянула на себя – поросшая травой плита нехотя открыла черный проем. Пахнуло сыростью, холод лизнул руку. Анабелла помедлила, но возвращаться на торжественный прием не хотелось, и она нащупала ногой волглую ступеньку.
Однако наведаться во дворец пришлось, и не один раз – сперва за фонарем, потом за факелом, лучиной. Все без толку. Стоило поставить ногу на последнюю ступеньку, как любой источник света гас, и дальше приходилось идти в кромешней тьме.