Поэтому, боюсь, мои знания о его работе крайне скудны.

Тем не менее, если вы расскажете, что именно вас интересует, возможно, я смогу вспомнить какие-то детали из её рассказов.

С уважением, София Зор-Зенина.

P. S. Мне очень жаль, если я вас разочаровала».

Мы переглянулись.

– Что скажешь? – спросил Гриша.

Я задумчиво перечитал сообщение. Внучка – и ничего не знает? Ни одной семейной истории? Странно.

– Напиши ей, что мы нашли старую фотографию, – сказал я. – И что на ней фамилия Зор-Зенин обведена. Может, это что-то прояснит.

Гриша быстро набрал ответ:

«София, спасибо, что ответили. Дело в том, что у нас есть старая фотография, на обороте которой имя Вашего деда обведено красным. Чем больше мы ищем, тем больше странностей находим. Если Вам любопытно, можем рассказать подробнее».

На этот раз ответ пришёл почти мгновенно.

«Здравствуйте!

Ваше письмо меня невероятно заинтриговало. Я никогда в жизни не видела своего деда. В нашей семье нет ни единой его фотографии.

Вы пишете, что нашли снимок, где его фамилия обведена? Это поразительно! Мне было бы очень интересно его увидеть. Возможно, это хоть какая-то ниточка.

Я хотела бы показать фотографию бабушке. Может быть, она что-то вспомнит.

Пожалуйста, если возможно, покажите мне её. И да, мне очень любопытно узнать все подробности.

Давайте созвонимся?

С уважением,

София».

– Созвониться? – Гриша вскинул брови. – А вот это уже интересно.

– Конечно! – я почувствовал, как азарт погони пробежал по венам. – Надо договариваться.

Мы быстро набрали:

«София, спасибо за откровенность. С радостью расскажем всё. Когда Вам удобно? »

Ответ пришёл тут же.

«Сегодня вечером, если вам удобно. Видеозвонок в Мордокниге подойдёт? »

Я взглянул на Гришу. Он пожал плечами, но в глазах у него уже плясали черти.

– Подойдёт. Главное – выяснить, что она знает, а что скрывает.

– А ещё произвести благоприятное впечатление, – добавил я, взлохматив его белобрысые вихры. – Причешись, Гриша. С такой шевелюрой ты похож на йети, которого только что вычесали против шерсти.

***

Гриша не просто убирался – он метался по комнате, словно пытался одним махом усмирить хаос из распечаток, скомканных черновиков, пустых банок из-под энергетиков и прочего творческого сора. Я же, напротив, демонстративно сохранял олимпийское спокойствие, хотя внутри, правду сказать, тоже назревала суета. События неслись вскачь. Только вчера мы ломали головы над выцветшей фотографией и загадочной фамилией Зор-Зенин, а сегодня уже готовились к видеозвонку с его внучкой.

Настенные часы показывали 18: 55. Всего ничего до прыжка в неизвестность. Хотелось, чтобы всё прошло без сучка без задоринки: интернет-соединение я проверил трижды, камеру настроил, а главное – отсканировал ту самую фотографию.

– Готов, абоминабль? – спросил я Гришу, застывшего перед зеркалом в позе античного героя. – Красавчик.

– Да ладно тебе, Витя, – отмахнулся он, в последний раз яростно проведя расчёской по волосам. – Главное – не экстерьер, а что мы скажем. Хотя… – он критически оглядел своё отражение и скорчил гримасу, – ты прав, лучше не пугать её с первого раза.

Ровно в семь на экране ноутбука замигало окошко входящего вызова в «Мордокниге». Гриша мешком плюхнулся на стул рядом, подтолкнул меня локтем, и я нажал кнопку «Ответить».

В жизни София оказалась даже симпатичнее, чем на фотографиях. Тёмные, небрежно собранные волосы, тёплые карие глаза, чуть припухшие, будто от хронического недосыпа, – но в них, несмотря на усталость, светился живой ум. За её спиной угадывались бесконечные книжные полки и этюдник с незаконченной акварелью.