Враг тоже начал кривляться, с неменьшим успехом, и когда все патроны вылетели из обоймы, уже схватил меня за кадык. Мощный боец, как по габаритам, так и по физической силе. Пока я думал, что предпринять, его словно чугунная рука оплела мою шею. Я изо всех сил напряг на ней мышцы, пытаясь достать метательные ножи. Но колено, напоминающее средневековый таран, выбило у меня из рук сбрую с ножами вместе со сбросившей вес дамской сумочкой.

Из нее выпал шприц – брат-близнец того, что я вкалывал в шею. Теперь я уповал только на него. Но удастся ли? Рука вокруг шеи активно выдавливала из меня силы, сознание и жизнь. Я начал, как мог, втягивать эти ресурсы обратно в себя для решающего, единственного рывка: на второй – сил точно не хватит. Сделал рывок. Повалить его вместе с собой не вышло. Боец Организации не дал добраться до ножей, но этого и не требовалось. Это был отвлекающий маневр, в результате которого я успел подобрать шприц. Но враг раскусил хитрость, перехватил мою, все еще не до конца послушную, руку и стал неуклонно повелевать ей, направляя иглу шприца в мой здоровый глаз.

Тогда я резко отклонил голову вправо и выдавил содержимое шприца в глаза гиганту. Тот рефлекторно схватился за них. Времени с запасом хватило на то, чтобы вогнать уже пустой шприц в глаз, который он продолжал тереть.

Пуля оцарапала руку. От стрекочущей очереди я защитился телом только что убитого. На меня гепардом бросилась груда мышц. Жесткий спарринг, учитывая мое ранение и не полностью вернувшуюся подвижность тела, больше походил на простое избиение. На смену одной мощной руке, душившей меня, явилась другая. На ней выделялись две бледно-синие полоски вен, которые окропляла кровь из моего разбитого лица. Шприц каким-то образом оставался в ладони. Я зачерпнул в него воздуха и, истратив остатки сил на движение кистью, на сопротивление каменному телу, воткнул иглу в одну из вен.

Довольно быстро рука начала ослабевать и была отброшена, как страховочное крепление на американских горках. Я побежал к Лексусу, оставляя за спиной громадного человека, рушащегося наземь: попавший в вену животворный кислород сворачивал кровь, забирая у него жизнь. Пробежал мимо мужчины, подбородок которого касался кадыка: только что он наблюдал, как светловолосая женщина в красном платье забрала жизнь у двух амбалов.

Я достиг машины, передвигаясь, как пьяный или парализованный. А где ключи?! Если их нет в Луи Виттоне, то их нет при мне. Я вонзил руку в сумочку и оцарапал пустоту. Нет, их нет. Их нет… Еще одна попытка. Ключи все же нашлись где-то на дне. Я сел в машину и сразу завел мотор.

Был шанс покинуть город незамеченным: тонированные стекла, одного цвета с кузовом Лексуса, не позволяли заглянуть в салон. В то же время именно их непроницаемая чернота была приметна. Прежде чем ехать в аэропорт, нужно вернуться в камеру хранения, от которой обстоятельства в лице Организации и Федора заставили меня удалиться. Необходимо забрать драгоценности, которые я планировал оставить всего на несколько минут, пока не убью врагов. Другого имущества у меня не осталось. Только оно поможет оказаться на борту самолета.

Я незаметно проехал мимо трех слипшихся в маленькой толпе, будто мухи, нашедшие съедобную крошку, стрелков. Через два квартала увидел впереди двоих и тут же ушел в подвернувшийся поворот. Здесь были тлеющие останки трех полицейских машин. Уже четыре квартала удалось проехать незаметно. В одной из маленьких глухих улочек ликвидировал двоих: они жестами остановили Лексус и начали подходить. Выехал на дорогу, которая стала шире на одну полосу.