– Ну что ты маешься? Пойдем поедим, – сказал Карлос и пошел обратно к бару.

Полковник плелся следом и думал: задавать ему все те вопросы бесполезно. Ждать и смотреть, к чему он приведет. Ждать – по крайней мере до завтра.

Ели молча. Карлос заговорил, только когда было покончено с говядиной и фасолью.

– Мне этот дар достался свыше – его внедрили посредством молнии прямо в голову. Это настоящее чудо, ты понимаешь? Настоящее – безо всяких фокусов. Я знаю, ты ищешь объяснения, поэтому и таскаешься за мной. Твоя мысль мечется в поисках какой-нибудь лазейки, щели, но ее нет. И тебе не остается ничего другого, как поверить в то, что я действительно могу, и это разрушает твой мир…

Карлос подождал вопросов, но не дождался и сказал:

– Я встречался с ним.

– С кем?

– С Элегуа. Они, эти сантеро, врут, что видят оришей, говорят с ними, входят в транс. Они просто шарлатаны, грошовые фокусники. Я говорил с Элегуа! Я видел его, как тебя!

– Как это случилось?

– Меня ударила молния, когда я был в поле. Я тебе рассказывал. Когда очнулся, вокруг горел тростник, а я лежал на земле, покрытой горячим пеплом. И тут я увидел Элегуа…

Карлос помолчал. Его лицо ничего не выражало, но глаза, и без того малоподвижные, теперь совсем остановились, вперившись в угол стола.

– Как он выглядел? – спросил полковник.

– Как ему положено… Молодой парень… Такой… приветливый – улыбался все время…

– Откуда он взялся? Вышел из пламени и дыма?

Карлос глянул на полковника и, убедившись, что тот серьезен, продолжил:

– Да… Но это не было, как… в кино. Он просто вышел из дыма, как нормальный человек, только огонь его не беспокоил. Ему не было жарко, и одежда на нем не тлела, как на мне. Хотя и меня огонь не беспокоил. Я видел, что одежда дымится, но мне было все равно. И он заговорил…

– Ты слышал его голос?

– Да. Обычный голос обычного парня.

– Как же ты понял, что он – Элегуа?

Карлос посмотрел с изумлением.

– И что он сказал? – продолжил полковник.

– Много чего. Но я не буду тебе рассказывать…

– Почему? Ты сам начал.

– В свое время… Просто ты должен знать, что я с ним говорил.

Карлос перевел взгляд куда-то за плечо полковника и ухмыльнулся. Полковник оглянулся и увидел мулатку лет тридцати, болтавшую у стойки с барменом. Словно почувствовав на себе взгляд, мулатка оглянулась и улыбнулась полковнику.

– Она все время пялится на тебя, – сказал Карлос с ухмылкой.

– Может, на тебя, – сказал полковник.

– Брось, ты знаешь, что на тебя. Пойдешь с ней?

– С чего бы?

– Почему нет? Ну да… У тебя же Клаудия…

Полковник посмотрел на Карлоса. Что это он? Хамит?

Карлос продолжал все с той же гаденькой блуждающей ухмылкой:

– На тебя ведь всю жизнь бабы вешались. Почему?

– Отстань.

– Ладно, чего там. Все равно я все о тебе знаю – во всех подробностях. Просто объясни мне, что в ней такого, в той Клаудии, чего нет в этой.

Полковник не ответил. А Карлос все поглядывал на мулатку у стойки.

– Ну иди, полюби ее. Ты же мастер любви.

– Отвали.

– Почему нет? В чем разница? Я правда не понимаю, расскажи.

Полковник смотрел через окно на улицу, где в желтом свете фонарей шевелилась и медленно перетекала пестрая туристическая масса.

– Скажи, в чем разница, я хочу понять, – не унимался Карлос.

– Что ты хочешь понять?

– Вот у тебя было три женщины. Кстати, это примечательно, ты ведь не трахался больше ни с кем, кроме этих трех, я же знаю. Ты делал с ними одно и то же. Спрашивается: в чем разница?

Карлос снова сделал паузу, давая возможность полковнику ответить, но не дождался ответа.

– Все одно и то же: твои безумства, страдания, свидания – не говоря уже о постели. И, справедливости ради, даже безумства твои разнообразием не отличались – так, легкие вариации. Не буду сейчас вдаваться в подробности.