Удача.

– Как его звали?

– Не знаю. Она называла его как-то странно, но я не помню. Вы можете спросить у моей тети. Им нужна была комната, и я отправила их к ней. Она сдает. У нее, кстати, сейчас свободно.

– Мы с удовольствием у нее поселимся, – сказал полковник.

Через полчаса хозяйка, сеньора лет пятидесяти, уже показывала им комнату в доме недалеко от площади, где, кроме двух кроватей, стояли только тумбочка и шкаф.

– Вам одну комнату или две?

– Две, – сказал полковник.

Это было накладно, но ночевать с Карлосом в одной комнате было выше его сил.

– Меня зовут Нивия. В салоне можно смотреть телевизор. Завтрак и ужин я накрываю в патио. Но это за отдельную плату. Вы будете ужинать?

Полковник посмотрел на Карлоса. Тот не выразил желания.

– Нет, – сказал полковник. – Ужинать не будем. У вас очень уютно. Иностранцы тоже останавливаются?

– Конечно! В основном – иностранцы.

– А вы не помните, у вас месяца два назад останавливалась пара – черная кубинка и молодой иностранец? Говорили по-французски.

– Да. Я их помню. Красивая пара. А вам зачем?

– Она – моя племянница, – сказал полковник.

– Племянница? – Хозяйка усмехнулась.

– Ну да. Дочь моей сводной сестры от второго брака моего папы. Уехала с иностранцем – и ни слуху ни духу. Мама беспокоится.

– Угу… Понимаю. Ну, они были у меня два дня, всего одну ночь ночевали. Говорили по-французски, это да. Но он не француз. Русский.

– Русский? – переспросил полковник.

– Русский.

– Вы уверены?

– Конечно! У меня останавливались русские. Я знаю, как звучит их язык. У меня музыкальный слух. Я окончила музыкальную школу по классу кларнета.

Хозяйка кивнула на стену. Карлос и полковник посмотрели на фото девочки с кларнетом.

– Это я, – сказала хозяйка.

– Очаровательное дитя, – улыбнулся полковник. – Но с кем же он говорил по-русски? Ведь не с девушкой?

– Нет. Он много говорил по телефону. И ругался. Я знаю несколько русских ругательств. Они так смешно звучат. А он перевел мне некоторые выражения.

– Какой славный парень, – сказал полковник.

– Да! Он очень приятный!

– А ну ругнитесь, – сказал Карлос.

– Не стоит, – сказал полковник.

Карлос ухмыльнулся.

– А паспорт у него украинский был. Но все же я уверена, что он говорил по-русски. У меня пятерка была по сольфеджио. Неужели я ошиблась?

– Необязательно, – сказал полковник. – Он мог быть с Украины и говорить по-русски. Как его фамилия?

– Сейчас. Я паспорта записываю, отношу в эмиграсион. Вы же знаете порядок.

Нивия принесла книгу, куда записываются паспортные данные всех постояльцев. Там действительно обнаружилась Клаудия. А его имя хозяйка никак не могла прочесть, хотя оно и было записано ее собственной рукой.

– Геор… Георди… Геор…

Полковник взял книгу и прочел:

– Георгий Гершович… Гершович – это скорее еврейская фамилия.

– Так он что же, еврей?

– Русско-еврейский украинец. Там все сложно. Я сфотографирую, с вашего позволения?

Полковник сделал телефоном фотографию страницы.

– Они не говорили, куда едут?

– Кажется, собирались в Гавану. Они все время ругались, мирились и опять ругались. Он был влюблен в нее, как сумасшедший. Да, он точно потерял голову.

– В чем это выражалось? – спросил полковник.

– Ну, он так смотрел на нее… Я же не слепая. Они такая чудесная пара… Если что-то нужно, обращайтесь.

Когда хозяйка ушла, Карлос закрыл дверь и остался стоять, привалившись к стене.

– Теперь мы знаем, кто он. Что дальше? – спросил полковник.

– Надо его найти.

– Он нужен?

– Да. Это он. Этот дождь на крыше, когда она промокла. Я видел это, только не знал, где это находится. Но я видел – он вернулся, а она, мокрая, сидела и плакала. Он ее увел из ресторана, они бежали и свернули в какой-то двор… какие-то сараи… Трахались под дождем… Он сказал ей, что уедет, но вернется за ней обязательно…