– Ладно, хватит любоваться на женщин, – прошептал Грай, – надо выманить одного из них.

– С кем было бы мороки меньше…, – предположил один из воинов.

– А у них бывают дети?

– С такими-то мамашами!

До вечера они пролежали в засаде, наблюдая за поселением.

Жизнь урмов оказалась угрюма и однообразна. Женщины почти не выходили из шатров, иногда только слышен был их злобный визг. Старые урмы, которых ещё не успели убить за непригодность и лишний рот, бродили с кружками какого-то зелья, иные после двух-трёх глотков валились на землю и засыпали. Иные ловили крыс и пауков, поедая их.

Охотники приходили с болот, сваливали в центр поселения туши животных, птиц и каких-то неведомых тварей. Другие тут же свежевали их, отделяли мясо от костей и раздавали просящим. Иногда при делёжке мяса возникала драка. Она разнообразила быт, и все очень радовались ей.

Стало ясно, что некоторые шатры пустовали – видимо, в них жили урмы, ушедшие на сражение с Орлиными Горами. А те, кто остались в поселенье, урмы-охотники, были или калеками, или тщедушными, или стариками. Всех крепких увели в бой.

Грай оценил это, и повёл отряд вперёд. Они прошли меду первым шатром и горой костей, укрывшись за шкурами. Находиться там было тяжело – слишком смердело падалью. Но вот мимо прошли двое охмелевших охотников. Один хромал, а из его бедра торчал обломок стрелы, уже наполовину заросший кожей.

– Этот нам не нужен, – шепнул Грай, – а вот его друга надо связать.

Торбор достал лук и прицелился. Грай бесшумно покрался следом за охотниками. Когда он был в двух шагах от них, Торобор спустил тетиву. Стрела пробила хромому горло. В этот же миг Грай опустил на голову второго камень. Урм глухо рыкнул, пошатнулся и начал заваливаться. Грай обхватил его сзади и поволок в сторону.

Оглушённого урма схватили за руки и за ноги, воткнули в рот кляп и потащили прочь из поселения. Когда он пришёл в себя и начал вырываться, его пришлось связать. Со стороны шатров послышались крики и свист.

– Нас унюхали! – заметил Торбор.

– Бегом! Ночью они не сунутся в топи.

Отряд пробирался в трясине, пока было видно, куда ставить ноги. Когда стемнело окончательно, решено было остановиться.

Рыцари подкрепились порошком из сушёного мяса и горных орехов. Эту смесь носили с собой все воины Орлиных Гор – она поддерживала их в дальних походах, когда негде было разводить костёр и охотиться. А на высокогорье, где нет деревьев, и ни один зверь не роет норы, ничего другого не остаётся.

Связанный урм лежал в стороне. Грай уселся на корточки рядом с ним.

– Ну и воняет же от тебя…

Он вытащил кляп из клыкастого рта. Один глаз урма – второй оказался выбит, – в свете луны уставился на Грая. Урм зарычал.

– Советую тебе слушаться меня. Дело не в твою пользу, – заметил Грай.

– Белокожий, – рыкнул урм, – болтливое мясо…

Изо рта его потекла слюна, он облизнулся.

– Жрать хочешь? Потерпишь… Сначала ты расскажешь, как пройти на юг. Нам надо миновать топи. Ты охотник, ты знаешь дорогу. Покажи её нам.

– Мясо. Ты – мясо.

Грай немного подумал и снова вставил кляп ему в пасть.

– Что ж, подождём ещё. Может, станешь посговорчивей.

Урм застонал, зарычал, хотел дёрнутся, но верёвки держали крепко. Рыцари Орлиных Гор улеглись спать. Они завернулись в свои тёплые овечьи плащи, и бездонно-звёздное небо молча пылало над ними.

Но вдруг по небосводу скользнула звезда. Редкая, как мысли в голове урма. Связанный даже испугался, что кто-то заговорил в его голове. Он всегда боялся, когда в мозгу рождались мысли. Мысль была картинкой, но затем улыбка появилась от этой картинки. Урм кровожадно рассмеялся.