С каждым прожитым днем сил бороться становилось все меньше, да и казалось, медленно на меня надвигалась буря. Тучи над головой сгущались, превращаясь в тяжелое свинцовое одеяло с проблесками смертельных молний. Совсем скоро произойдет что-то страшное, я это знала, чувствовала.

Закрыв учебник, прикрыла глаза, надеясь не увидеть образы из сна. Они слишком реальны, и порой, после пробуждения ощущения не пропадали. Даже сейчас, с закрытыми глазами я чувствовала фантомное жжение от ударов на лице, кожа горела и ныла в тех местах куда тогда попал кипяток. Ран давно не было, они зажили физически. Помогал лишь горячий душ, когда я, словно оттирая липкие ощущения терла красную кожу жесткой стороной мочалки.

Потерев глаза, поморщилась от неожиданного, для самой себя, зевка. Глаза застелило мутной пеленой слез, намекающих на необходимость хотя бы пары часов сна. Усталость новой волной окутала тело, отдаваясь болью в голове.

Выключив свет, легла в холодную постель, приятно остужающую кожу. На прикроватной тумбочке стояла фотография. Даже в темноте я видела очертания людей, живые глаза и улыбки. Бабушка и папа крепко обнимали меня в школьной форме, с гордостью держащую грамоту за отличную успеваемость. Это был последний день, когда так я искренне улыбалась.

Сегодня мне на удивление везло. Остаток положенного на сон время, я провела без сновидений и проснувшись не встретила мать. К сожалению, радости это не вызвало, ибо, уходя из дома увидела лежащую на ключах записку:

«Сегодня я буду поздно, ужин можешь не готовить, – я почувствовала в этих словах, выведенных мелкими буквами, надменность и снисхождение. – В эти выходные дома меня не будет. Так что не сиди эти дни дома, сходи в магазин с подругами, – по прыгающим буквам ясно, мамина рука дрогнула, настолько эта мысль ей не нравилась. – Купи платье на бал, куда ты обязана пойти! – мне не по себе от мысли, что даже в этом плане не дано выбора. Кажется, вынужденно идя у матери на поводу я еще сильнее затягиваю путы на руках и ногах. – Реи я тебе уже перевела. Купи платье, которое не только сделает из тебя приличнуюдевушку, но и скроет от любопытных глаз следы твоих ошибок».

Прикусив губу, попыталась приглушить внутреннюю боль. Именно поэтому мне не хотелось никуда идти, чтобы не чувствовать на себе любопытные взгляды, наполненные осуждением и презрением. Перевернув бумажку, встретила еще одну приписку: «Никто не отменяет еженедельную уборку. Выполнишь все, как всегда, иначе сама знаешь какое тебя ждет наказание». Мысленно поморщившись, мне захотелось уснуть и никогда не просыпаться. Уж лучше кошмары, чем это все.

Сдавленно простонав, положила записку на стол, забрав ключи. Покинув дом, вдохнула приятный аромат свежести, к своему сожалению, совершенно не чувствуя облегчения. Рози, Ребекка и ее младший брат стояли у подъездной дорожки в ожидании меня. Ро яро жестикулируя, что-то рассказывала, в то время как Бекка сделала пару шагов назад, не желая быть задетой. Она молча слушала подругу со сложенными руками на груди, а рядом с ней стоял восьмилетний Том играющий в телефон. Ему совершенно все равно на происходящее рядом, порой я даже завидовала его умению фокусироваться на чем-то определенном, не замечая внешних раздражителей.

Воспользовавшись отвлеченностью Тома на игру, подойдя ближе, потрепала его по коротким русым волосам.

– Доброе утро, Том, – тихо сказала я, не желая прерывать Рози.

– Привет, Элен, – оторвавшись от игры, Том поднял на меня светло-зеленые глаза, такие же как у сестры. – Прекрасно выглядишь. Впрочем, ты всегда прекрасна.