Тем не менее, Ник решил, что было бы разумнее решить, стоит ли ему принимать предложение Антона попозже, когда он уже сядет за свой письменный стол и, хоть сколько-то напишет. Тогда будет примерно понятно: сможет ли он провести весь вечер и часть ночи, не вставая со стула и не переставая бить пальцами по клавиатуре, как он это делал раньше, или сегодня день попросту не для этого и тогда можно и «дерябнуть».

Он заварил себе лапшу быстрого приготовления, сделал парочку тостов, налил сок в стакан и немного перекусил, после чего, наконец, пошёл в свою комнату и сел за стол. Всё, именно этого момента он ждал, никакого другого. Сейчас всё зависит только от него, теперь н должен сделать то, ради чего вернулся домой. Он ведь это сделал не ради прогулок со старым приятелем, кино и холодного пива, так?

К тому времени он уже решил, какую именно идею для рассказов, из тех, что были у него в голове, он начнёт воплощать в первую очередь. И он приблизительно понимал, с чего должен начинать, и решил этим пониманием ограничиться, хоть и в целом сюжете пока оставались пробелы. Ник написал первое предложение. Небольшое, не сильно впечатляющее, но добротное для самого начала. За ним последовало второе, потом третье…

Но дальше не шло. И перечитывая по несколько раз уже написанную пару строк, Ник всё более и более убеждался в их нелепости. Нет, они были не хорошими. Начало добротное, остальное оставляло желать лучшего. Вроде, всё правильно с точки зрения грамматики и правил языка, но какое-то слишком уж кривое. Будто недостойное его руки.

Он перечеркнул всё написанное, вместе с самым первым предложением, смял лист и выкинул его в сторону, начал заново. В голову лезло так много мыслей, и большинство из них были отнюдь не о рассказе, а об Антоне. О прогулке, о старом заброшенном клубе, о гаражах, что встретили их сегодня так неприветливо, о холодном пиве – обо всём, но никак не о рассказе. Он старался выкинуть всё перечисленное выше из головы, освободить место под рассказ, которым он сейчас собирается заниматься, ради которого он сидит сейчас за столом, за которым не сидел уже больше полутора лет. Он очень старался сосредоточиться, но всё ему пыталось помешать. Потом, когда ему вроде и удалось абстрагироваться от мешающих мыслей, он стал рассматривать свою комнату. Теперь в голову лезли мысли о том, как он на самом деле по ней скучает, находясь не дома, о том, как на самом деле невероятно её любит.

Очнись, Ник, ты должен писать.

Да, да я помню, я должен писать.

Ты помнишь? Тогда почему сейчас отвлекаешься?

Ник взял в руки ручку и стал пробовать писать всё то, что приходило ему в тот момент в голову, просто чтобы расписаться. Иногда это очень нужно перед тем, как начать писать важный и большой материал. Но в тот раз из-под его ручки вышла какая-то белиберда, совершенно не вдохновляющая продолжать писать. Значит, это сегодня не работает. Нужен другой способ.

Раньше, помнится, он чувствовал невероятно положительную мотивацию после контрастного душа. Как будто, после него он был готов на любые усилия для результата. Это точно стоило провернуть, другого выхода не было видно.

Ник резко встал из-за стола и быстрым шагом направился в ванную комнату. Разделся, включил холодную воду, сел в ванну, готовясь направить на себя душ… Но тут, его кожа вдруг почувствовала несколько капель, попавших на неё. Ледяных капель, которые пробудили мурашки по всему телу. Стало холодно. И что, сейчас он возьмёт и направит эту воду на себя? Сейчас он почувствует не две или три маленьких капли, а целый поток ледяной воды, который потечёт по всему его телу. Это разве нормально? Нет, это точно нормально: лить на себя такую ледяную воду? Нет, это совершенно глупая идея, так нельзя. Ник переключил воду на горячую и облил себя ей. Поначалу она показалась слишком горячей, но потом стало приятно. Ник просидел под потоком горячей воды чуть больше тридцати минут.