, – сказала она: – Купи на эти деньги разных товаров, отправь их с караваном, а заботу о них возложи на достойного доверия человека, да не забудь взять расписку. Сам тоже поезжай в Димашк. Когда благополучно прибудешь туда, приглядывай за своими товарами и доходами с них или сам займись их продажей.

Я взял деньги и пошел на базар. Накупил всего, что только можно пустить в торговлю, и препоручил эти товары богатому купцу, а сердце свое успокоил распиской. Купец погрузился на корабль и отправился морем, я же готовился ехать сухим путем. Когда подошел час разлуки, сестра одела меня в богатые одежды, подарила коня в усыпанной драгоценными камнями сбруе и велела подвязать к седлу бурдюк с водой и сундучок, полный сладостей и печений. На руку мне она повесила рупию, посвященную имаму-хранителю, чтобы в пути оберегала от бед; кислым молоком нанесла на лоб тику[29] и, глотая слезы, сказала:

– Отправляйся! Препоручаю тебя богу. Сегодня ты показываешь нам спину, так возвращайся скорей, обратив к нам лицо.

Я прочитал молитву и произнес:

– Да будет и тебе защитником Аллах! Я исполнил, что ты пожелала.

Выйдя со двора, я сел на коня и, уповая на заступничество божье, поскакал, покрывая по два перехода в день. Вскоре добрался до Димашка. Но, когда я подъехал к городским воротам, была глубокая ночь. Привратник и стражи уже заперли вход. Я умолял их впустить меня, говоря, что я путник, прискакал издалека и хочу найти в городе ужин, отдых и корм для коня.

– В такое время открывать ворота не велено, – грубо закричали в ответ изнутри. – Зачем приехал так поздно!

Получив решительный отказ, я сошел с коня, разостлал попону и уселся под городской стеной. Чтоб не уснуть, я время от времени принимался ходить взад и вперед. Когда же до конца ночи осталось столько же, сколько прошло, я немного забылся. Вдруг вижу, с крепостной стены медленно спускается какой-то ящик. Я изумился: «Что за чудо! Быть может, господь снизошел к моим бедствиям и страданиям и жалует меня из своей небесной сокровищницы?» Ящик тем временем опустился на землю. Я с опаской подошел к нему. Смотрю – это простой деревянный сундук. С жадностью отворил я его и что же вижу! Несравненной красоты женщина, один вид которой заставляет ум помутиться, лежит в крови, вся израненная. Тело ее трепещет, глаза закрыты, но губы еле заметно шевелятся, и с них слетает тихий шепот:

– Ах, злосчастный изменник! Ах, жестокий притеснитель! Так-то ты отплатил за все добро и любовь? Что ж, ударь еще! И пусть рассудит нас бог.

С этими словами она, все так же не приходя в себя, спрятала лицо под край покрывала, а на меня даже и не взглянула.

Я же, увидев ее и услыхав подобные речи, прямо остолбенел. «Какой бессовестный тиран и почему, – подумал я, – изранил это чудное созданье? Что взбрело ему в голову, и как поднялась на нее его рука? Она ведь до сих пор сохранила в сердце любовь, раз даже в предсмертном бреду вспоминает о нем». Так рассуждал я сам с собой, и голос мой коснулся ее слуха. Отодвинув слегка покрывало, она посмотрела на меня. Лишь только мои глаза встретили ее взор, голова у меня закружилась и чувства пришли в смятение. С трудом я взял себя в руки и, набравшись отваги, спросил:

– Скажите всю правду: кто вы и что с вами случилось? Если я узнаю это, сердце мое успокоится.

– Спасибо, – ответила она чуть слышно, говорить ей едва хватало сил. – Сами видите, как я изранена. Что я могу рассказать! Я здесь минутная гостья. А когда дыхание покинет меня, ради бога, будьте так благородны, похороните меня, несчастную, где угодно, прямо в этом же сундуке. Тогда я смогу избежать пересудов и добрых и злых людей, а вас бог наградит. – На этом она замолчала.