А тут в Военкомате предложили поступать в Военно – Морское училище, в Севастополь, на офицера подводного флота. Расписали все выгоды и престиж морской службы, учебу на всем готовом, большие оклады подводников и т. д. Я засомневался, что не сдам вступительные экзамены, мол, в аттестате одни тройки, кроме физкультуры. Военком успокоил. Главное, что медкомиссию прошел, да и твой разряд по байдаркам поможет. В училище спортсмены нужны. Отец не хотел отпускать меня, рассчитывал, что я и дальше буду ему по хозяйству помогать, но в военкомате ему включили «патриотическую песню». Куда денешься. Стране нужен защитник, вы им будете гордиться!

Набралось нас пять человек. Дали нам денег на билеты на пароход из Одессы. Поехали. В училище поселили в казармы, одели в старенькую флотскую робу и с первых дней приучали к уставным отношениям и флотскому порядку. Утром пробежка, зарядка. Строем в столовку, строем на самоподготовку, строем на экзамены. Все прошли усиленную медкомиссию. Забраковали процентов тридцать прибывших. Осталось примерно столько, чтобы набрать курс. Оценки ставили с большим натягом. Получить «неуд» было просто нереально.

Надо было выбирать специальность, кем служить, на каких постах в подводной лодке. Я, сдуру, пошел в «машинисты». А это силовая атомная установка! Ошибку свою понял, когда на втором курсе начались занятия по физике. А я в школе ее не знал, да и что знал, забыл. Пришлось буквально зубрить! А что, не сдашь зачет, вместо увольнительной в город, самоподготовка. Дальше хуже! Стали изучать реактор. Вещь секретная. Ни учебников, ни литературы. Только конспекты лекций и внутренние методички училища. Всё секретное. Позанимались, сдай. Тяжело было. Спасало, что за сборную училища греб. На первых ролях в команде был.

После третьего курса попал на практику. На Камчатку. На настоящий атомоход. Три месяца стажировался, из них месяц в дальнем походе, почти всё время под водой.

Однажды ревуны заревели, красные лампы замигали. Что-то в реакторе случилось. Командир БЧ-5 построил вахту. Объяснил причину тревоги. Одно из уплотнений на трубопроводах в зоне реактора дало течь. Повысилась радиация, вот лампы и замигали. Надо устранять.

– Добровольцы есть? – задал он вопрос.

– Шаг вперед.

Ну я, уверенный, что вся шеренга дружно шагнет вперед, как в популярных фильмах про героев, решил не отставать. Шагнул. Осмотрелся. Я один вышел в добровольцы! Потом я понял почему массового героизма не наблюдалось. Служить ребятам по три года. Сколько рентген нахватаешь в сумме за все подобные случаи! А людям хочется вернуться после службы не лысыми. Да и жениться все хотели, а не инвалидами доживать.

В общем, одели меня в «скафандр», объяснили порядок ремонта, дали на всё не более 4 минут. Я управился за 2 -20. Что надо заменил, затянул. Потом прошел обработку. Всё было в порядке.

Пришла пора готовить диплом. Тут у меня вообще пошла черная полоса. Материалы из секретки давали на определенное время. Ночью не догонишь, чего не успел. Чертил как угорелый. Очень боялся не успеть. Для теории совсем времени не оставалось. За время пока диплом писал похудел на 4 кило! И нервы уже на грани помешательства были.

Когда пришел день защиты, я был как зомби. Руки тряслись, глаза лихорадочным блеском горели. В голове было пусто, как в колбе под вакуумом. Развесил в перерыве комиссии свои чертежи. Чувствую, что всё забыл. Чего говорить, не помню. Выскочил из училища. Забежал в гастроном напротив. Купил пол-литра портвейна и за ближайшим кустом из горлышка, залпом выпил.

Хоть руки перестали дрожать. А тут уже вызывают. Комиссия 7 высших офицеров. Во главе адмирал из штаба флота. Рапортую – курсант Куля прибыл для защиты дипломного проекта.