— Меня мальчик поцеловал, — шепчет.
— Тот, который тебе нравится?
— Ага. Но мне не понравилось. Совсем. От него пахло сигаретами, фу. И теперь он сам мне будто тоже не нравится…
Смешно, я точно не тот человек, который готов давать подростку советы по отношениям. Даже к Ваде ее отправить хочется, если честно. Он как-то больше во всем этом шарит.
— Я думаю сказать ему все прямо.
— Не боишься задеть его чувства? — посматриваю на нее искоса.
— Не, — Ира морщит лоб. — Он, когда целоваться лез, даже не спросил. Значит, о моих чувствах не думал. Ему будто все равно на личные границы, — сестра делает такие огромные глаза на этих словах. — Это же так важно. Мы живем в современном мире. Нужно спрашивать о таких вещах.
— А как же бабочки в животе? — улыбаюсь. — Порыв, и все дела.
— Он считает, что мне должен льстить вот такой его напор. Это же ужасно просто. Мне такие отношения не нужны.
— Значит, делай, как считаешь нужным, — киваю, будильник звенит как раз в этот момент.
Слышу возню Нины. Она что-то хнычет. Ежедневный ритуал прямо. Не любит ранние подъемы наша малышка.
— Да. Так и сделаю. Спасибо.
— Не за что. Пойду завтрак приготовлю. — Откидываю одеяло. — А ты Нинку подними пока.
— Хорошо. — Ира следом за мной всовывает ноги в тапки. — А правда, что Вадик с Матвеем подрался?
— Что? — застываю на месте. — С чего ты взяла?
— Макс наш сказал. Ему кто-то из его дурацких дружков рассказал. Но, я думаю, врут.
— Конечно врут, — показательно закатываю глаза и выхожу в прихожую.
Пока готовлю завтрак, единственный, о ком могу думать, Шумаков. Чтобы он провалился просто. Чтобы исчез. Так нечестно, несправедливо. Я не заслужила всех этих мучений и душевных терзаний. Но стоит вспомнить его побитое лицо, мурашки по коже. Вадик перегнул палку, а Матвей не сделал ничего, чтобы себя защитить. Они оба ненормальные.
Делаю омлет из десятка яиц. Достаю тарелки и помидоры. Пока все подтягиваются на кухню, успеваю выбежать на балкон и покурить. После вчерашнего плевать уже, чего там Вадик скажет, если заметит или унюхает. Вот все равно. Я с ним на равных. Честно, только сейчас это поняла. Я работаю. А если не работаю, то на сто процентов исполняю роль матери в нашей семье.
Брат выползает на кухню в одних боксерах, а за ним следом появляется Маринка. Вопрос, где сегодня ночевал Макс, если эти двое выкатились из спальни вместе, повисает в воздухе, как только мы с Вадей сталкиваемся глазами.
— Макс дрыхнет в зале, — сразу же поясняет Вадик и снимает сковороду с плиты.
Натянуто улыбаюсь и завариваю себе крепкий кофе. Еда не лезет. Да и вообще, мне не помешает сесть на диету. Скину пару килограммов и буду париться на тему, что можно съесть, а что нет, вместо страданий по Шумакову.
— Алён, у меня есть два билета в театр. Московская труппа приезжает. Вадик такое не любит, мама моя работает, а подружкам тоже не очень-то интересно. Может, сходим? — предлагает Маринка.
Я не думаю. Сразу соглашаюсь. Мне нужны новые впечатления и эмоции. Жизненно необходимы просто.
Я не могу посвятить всю свою жизнь своей неудавшейся любви. Она слишком коротка — моя жизнь.
— Супер! — Маринка хлопает в ладоши, а Вадя делает лицо кирпичом.
После завтрака, когда Ирина убирает со стола, а Макс моет посуду, мы с Вадей выходим на балкон. Маринка к тому времени уже убегает к себе домой. В соседнюю квартиру.
— Чего? — складываю руки на груди. Смотрю на Вадика в упор.
— О чем говорили с ним вчера?
— С кем?
— С Мотом, бля. С кем еще? Дядь Лёша в больнице был, этого козла привозил на рентген.
— Тебя это не касается.
— Не зли меня. Близко к нему не подходи.