Его тусклая лампочка разлетелась в ярчайший свет, который никто не включал, который просто был здесь изначально, и который никогда не погаснет. Этот Свет, постоянен всегда, потому что Свет создал «Всегда». Бесконечен. Дедушка всегда им светился!

Светом, который не погаснет в будущем и не возникнет в прошлом. Светом, создавшем время. Светом, объясняющим Всё, раскрывающим Все смыслы, замыслы, миссию, дар и желание любить.

Счастлив по-настоящему, полностью, насквозь, весь и навечно. Счастлив насквозь. В значении счастья, которое «щассвет»>> «сейчасцветье»>> «цветёт в настоящий момент», а не отцвела или только собирается.

Это было похоже на неподдельное переживание самого главного момента в жизни. Не воспоминание и прокрутка оного, а настоящее пережитие – это необходимое уточнение.

То есть то самое счастье, которое никто никогда не испытывал. Никто не может пережить, как бы ни желал, или прожить, потому что живёт этим постоянно.

Янис улыбнулся в ответ и начал спускаться в переход. Это всё, что он мог сделать или всё, что хотел. С каждым его шагом дед начинал выцветать, как старая фотография. В конце концов, старичок стал лишь чёрно-белым изображением. Дед зарыдал с такой болью, с какой мог бы плакать человек, потерявший во второй раз самое ценное создание спустя пару секунд после его воскрешения. Янис впервые видел человека, которому был дан шанс оплакать самого себя при жизни.

Старика обманули, «сrаные зелёные человечки» ни черта не знали! От их предела знаний он лишь отдалился от истины, больше запутался. Даже те внеземные существа способны заблуждаться, и заблудились они намного сильнее. Знали бы они на сколько же незримо дальше они отдалились от истинного источника света-энергии, устремившись лишь за его бликом в далёких потёмках космоса. Этот свет, не имеющий источника, единственное, истинное знание. Обидно было не то, что заставили участвовать в глупой в лотереи без покупки билетика, а то, что выигрыш в ней был хуже смерти, как бы ей не запугивали. Вот что на самом деле хуже начала, процесса и конца любой боли – осознание, на сколько шагов ты ушёл дальше в мучительные дебри от понимания отсутствия боли. Сколько лишней боли ты испытал, веря, что это необходимое испытание, а не попросту неверный путь. Надо бы кое-кому в морду дать за такую мораль, да только морды там нет!

Насильно подарив что-то, казалось важное, они без доли сомнения отнимают самим этим ложным, односторонним знанием смысл дальнейшего существования. Как если бы тебя научили дышать в темноте, питаться ей и ничего не объяснив выкинули за борт человеческих стремлений, достижений. Утопили. А про воду больше ничего не известно, и в воде ничего нет, ты находишься в ней, захлёбываешься, потом, когда ты догадываешься, что пытка никак не заканчивается и ты не умираешь, ты понимаешь, что вода – это тьма, она ничем не отличается от темноты, быть может лишь плотнее к твоей внутренней пустоте прилегает. И ты начинаешь дышать. И питаться. Во тьме только и умеешь – как дышать тьмой, жить ей, быть ей.

Ты – единственная реликвия, что сохранилась от Атлантиды, ты книга, ты причина по которой она никогда не всплывёт и каждый обнаруживший её – останется на дне. Так же, как у книги от сырости и времени выцветают буквы на страницах, выцветали и волосы на голове старика, и душа, и сердце, и последнее, самое ценное – воспоминания. Ведь старик всё забыл, смутные воспоминания казались сном, он чувствовал, что забыл что-то важное, что пытался вспомнить много лет. Он забыл, но сила знаний хранилось, пускай прочитать почти не представляло возможности, но проклятие, запечатанное в этой буквенной форме силу свою не утратило. Обидно было не помнить, как ты стал стариком. Но теперь, когда воспоминания снова вспыхнули, когда он вновь их пережил и потерял, старик жалел о том, что вспомнил. Ему было легче считать себя больным Альцгеймером или амнезией. Ведь тогда он мог сам заполнить пробелы, а теперь только парабеллум… После увиденной тьмы он не выдержал и впал в слабоумие, точнее запер себя там, не помнил зачем, но помнил, что почему-то это необходимо. Был ли он благодарен встрече с Янисом? Как если бы встретил себя молодого, который бы пришёл с тобой попрощаться. Но кажется его зовут так же… Или нет, Анис возможно. Не вспомнить.